Ольга и Сергей Бузиновские - Тайна Воланда

смугл, с темными волосами, которые часто были припудрены. Одевался

просто, обычно в черное, но его одежда была всегда лучшего качества и

превосходно сидела на нем. У него была мания обладания камнями, которые

имелись у него не только на кольцах, но и на часах, цепочке, табакерке».

Сравните с алмазами булгаковского мага — на часах и портсигаре!

Подобно Воланду, граф де Сен-Жермен говорил о личном знакомстве с

Иисусом и демонстрировал поразительную осведомленность об исторических

событиях нескольких тысячелетий. Вольтер назвал его «человеком, который

никогда не умирает и знает все». Говорили, что граф дарил женщинам капли

Эликсира, производил золото в промышленных масштабах и посыпал свои

волосы золотой пудрой — точь в точь как булгаковский Бегемот.

Сен-Жермен посещал Петербург и Москву незадолго до того. как

лейб-гвардия посадила на русский престол Екатерину Великую. («Интурист»'

Воланд замечает, что со времени его последнего приезда москвичи не

изменились). Граф владел десятком языков и очень любил путешествовать

под разными именами. А некоторые свидетели могли поклясться, что видели

его в один и тот же день в местах, отстоящих друг от друга на многие сотни

лье.

При таком образе жизни Сен-Жермен мог умереть где угодно — от

Мадрида до Калькутты. Но 2 марта 1784 года он якобы скончался в доме

своего друга принца Карла Гессенского, примерно в полусотне миль от

Рюгена. И сделал это в отсутствие хозяина…

Мы уже отмечали намеки на Рюген в «Хищных вещах…» и «Обитаемом

острове». А в первой повести Стругацких космонавты, увидевшие

«обнаженную» Венеру (планета скрывалась под багровыми тучами), в шутку

объявляют себя «рыцарями ордена розенкрейцеров». Замечено также, что в

книгах братьев-фантастов встречается слишком много всяческих роз: просто

Роза, Розанелли, Розалия, сериал «Роза салона», курорт Розалинда, Розовые

пещеры, прогрессор Розенблюм, русский переводчик Розенталь Р.А., советский композитор Розенфельд Е., марка «Розовая Гвиана», симфония

«Розы в томатном соусе»… Но где же притаился Сен-Жермен? Перечитайте

«Далекую Радугу» (1963): действие происходит на планете, отданной

физикам, экспериментирующим с многомерными пространствами, а главный

герой — единственный персонаж Стругацких по имени Роберт. Его другом

становится странный человек с древнеримским именем Камилл, —

практически бессмертный и все знающий наперед. «Если бы вы увидели весь

этот лабиринт сверху!» — говорит Камилл — «Вечный Жид» братьев

Стругацких. Но он прекрасно понимает, что даже лучшие из людей не готовы

увидеть то, для чего еще не придумано слов — конечную цель Мироздания.

(Радуга — «знамение завета»!)

«Он всегда один. Неизвестно, где он живет. Он внезапно появляется и

внезапно исчезает. Его белый колпак видят то в Столице, то в открытом

море…». Об этом таинственном герое говорят то же самое, что и о

Сен-Жермене: «Есть люди, которые утверждают, что его неоднократно

видели одновременно и там и там». Он объясняет Роберту: «Вы отлично

знаете, Роби, …, что я приезжаю сюда каждый раз, когда перед фронтом

вашего поста начинается извержение». Фулканелли? Столь же узнаваемы

другие маски Сен-Жермена: придворный кавалер Румата Эсторский, превращающий опилки в золото, Янус Невструев — человек, единый в двух

лицах (не потому ли молодые работники НИИЧАВО учатся делать

собственные дубли и матрикаты?), а также Вечеровский — питерский

математик с «нечеловеческим мозгом», рассказавший ученику-астроному о

смысле всего, что происходит во Вселенной. Камилл №2. Известно, что

Сен-Жермен несколько раз «проговаривался» о том, что он скоро уедет в

Гималаи. Об этом предупреждает и обладатель нечеловеческого мозга:

«заберусь куда-нибудь подальше, на Памир». «И потом, ведь я там буду не

один… и не только там…», — очевидно, Вечеровский говорит о дублях.

В «Миллиарде…» очень часто поминается чай, — герои без конца

заваривают его, пьют, хвалят и даже каламбурят («Кто пьет чай, тот

отчается»). Не намекают ли Стругацкие на знаменитый «чай Сен-Жермена»

— напиток, сохраняющий молодость? Словно для того, чтобы утвердить нас в

этой догадке, Вечеровский читает стихи о Пушкине и кушает конфеты

«Пиковая дама».

10. «ЧЕШСКИЙ СЛЕД»

Картина Пуссена не подсказала нам местонахождение Ковчега. Но

намеки на древний «генератор чудес» обнаружились в «Новой Атлантиде»

Бэкона, в произведениях Булгакова, Ильфа и Петрова, Ефремова, Стругацких, а также в парновском «Ларце Марии Медичи». Именно «Ларец…»

привел нас к «Пиковой даме». Дурная слава этой карты послужила Пушкину

ширмой: за ней скрывается тайна Игры и очень созвучное латинское слово

«pyxis» — «коробка». Неспроста в момент первого появления старой графини

мы видим «коробку со шпильками»: немецкое «Spiel» — «игра». Сравните: эндшпиль — конец игры.

«Игра не кончилась», — этой фразой завершается «Ларец Марии

Медичи». Парнов дважды возвращается к судьбам своих героев — в романах

«Третий глаз Шивы» и «Мальтийский жезл» (первый вариант названия —

«Александрийская гемма»). Особенно интересен «Жезл…» — хотя бы тем, что

среди нагромождения лиц и событий внешнего сюжета промелькнуло имя

Фулканелли. Таинственный алхимик упомянут в главе, действие которой

происходит в Чехии, в городке Бургус Тепла. В конце романа герой

вспоминает о поездке в Чехию и связывает эту страну с «азорским

островком» Гвидо, ушедшим под воду вместе с Граалем: «Работая с древними

картами, всякий раз рискуешь впасть в ошибку. Там, в Чехии, я, например, совершенно случайно узнал, что вверху, где у нас находится север, средневековые картографы чаще помещали юг, а то и вовсе запад.

По-моему, мы тогда неверно определили координаты».

Предположим, что Парнов указывает страну, в которой хранится

«ларец». Более точные приметы этого места можно увидеть в чешском

городке Бургус Тепла: следователь Люсин приезжает сюда, чтобы посетить

архив, расположенный в бывшем монастыре. Он узнает о монастырской

лечебнице и знакомится с продукцией старинного пивоваренного завода.

Пиво и санаторий?

Самый знаменитый курорт Чехии — город Карловы Вары — прежде

назывался Карлсбад. В переводе с немецкого — «Карловы бани». В

«Двенадцати стульях» Бендер говорит о том, что он едет в Казань с