Ян Кравец - Мёртвые бабочки (СИ)

Мысль о слепоте Лори не даёт ему покоя. Его не волнует то, как выглядят её глаза в обрамлении глубоких шрамов. Девин хочет показать Лори, как красив мир вокруг и как красива она сама.

- Твоя сестра правда может это сделать? - спрашивает он. Лори кивает.

- Ксен может всё. Она ведь обещала.

- Твоя сестра, она ведьма?

- Нет, что ты! Просто она, ну, другая. Не такая, как я. Она знает гораздо больше. И может гораздо больше. Я ведь рассказывала тебе, что она появилась из ниоткуда. Мы одного возраста, но познакомились, когда мне было шесть или семь. Она жила где-то очень-очень далеко. Мы с папой привели её домой.

- Странно это. Неужели твой отец ничего тебе не рассказывал?

- Папа говорил, что некоторых вещей лучше не знать.

Девин хочет задать ещё по меньшей мере с десяток вопросов, но впереди показывается дворец. Дворец белый, но утреннее солнце окрасило его в розовый цвет. Дворец утопает в зелени. Вишня уже отцвела, а вот крупные цветы магнолии ещё только раскрываются. Невесты украшают головы её цветами, и Девин думает, что очень скоро увидит цветочный венок на голове Лори. Он ещё не заговаривал с ней об этом, но почему-то заранее знает ответ. Лори сделана для него по его меркам. Остаётся только надеяться на то, что и он создан для Лори.

188.

Ксен ищет выход из пирамиды. Конечно, можно вернуться старым путём, но наверняка есть более короткая дорога. Ксен разглядывает карту на стене и ругается сама на себя. Стоило тратить столько времени на проклятую пирамиду, только для того, чтобы узнать о массиве! Если бы она сразу направилась туда, сейчас бы уже была на пути домой. С другой стороны вряд ли кто-то мог рассказать ей о массиве. Это вам не стеклянная пирамида, которая торчит прямо посреди пустыни. Даже во времена старого человечества мало кто подозревал о таких сюрпризах в заповедниках прямо под носом у амишей.

Соляная пустыня велика. Пожалуй, даже слишком велика для человека. Но какой человек идёт в сравнение с андроидом! Вымершие верблюды и вполне живые лунные мулы, вездеходы и армейские грузовики. Всё это для слабых людей, тела которых слишком чувствительны к агрессивной среде. То ли дело андроид, которому не страшно ни солнце, ни ветер, ни радиация. Когда-то андроидов отправляли работать даже в открытом космосе, но быстро отказались от этой идеи. Ни один человеческий скафандр не мог обеспечить надлежащую температуру и андроиды или перегревались до критических отметок или замерзали до остановки сердца. Людям из NASA понадобилось сгубить трёх первоклассных андроидов, прежде чем они прислушались к словам одного из шеду. Не отправляйте туда моих андроидов, - сказал он. - Если вам так необходимо от них избавиться, отправьте их сразу под автомобильный пресс. По крайней мере, это обойдётся дешевле.

Это был первый случай, когда планировщик был в ярости. Почему никто не обратил тогда на это внимание? Всё списали на своеобразный юмор разработчика. Но любой разработчик искусственного интеллекта никогда бы не вложил свои шутки в голову подопечного. Не потому, что это было чем-то аморальным или запрещённым. Просто чувство юмора, как и множество других чувств не были подконтрольны создателю. Разработчик ИИ мог обучить своё творение клингонскому языку. Но научить его шутить, нет, это совершенно исключено. Чувство юмора появлялось само собой, как у Хэрроу. Или не появлялось вообще, как в случае с Сонаром. Скафандры для андроидов разработали только через пятьдесят лет. Алиса Вега получила именно такой скафандр.

У Ксен было достаточно времени для того, чтобы подумать о Сонаре, космосе и эмоциональных планировщиках. Она шла всю ночь и остановилась только к утру. Снова захотелось спать, но перед тем как лечь на солёную землю, она вспомнила о своём прошлом. Сонар был плохим андроидом, если судить его поступки по человеческим меркам. Но что, если оценивать его с точки зрения андроида? Были ли его поступки нелогичными?

- Были ли мои поступки нелогичными? - спросила Ксен сама себя. Ей захотелось тут же поправиться, сказать "были ли его поступки нелогичными", но почему-то она это не сделала. Из глубины памяти всплыла фраза об отрицании прошлого. Кто забудет прошлое, тот не имеет будущего.

- Может быть, ты и прав, - сказала Ксен. Ответа на вопрос о логике Сонара так и не нашёлся. Она легла и подложила руку под голову. На внутренней стороне запястья кожа была содрана и Ксен чувствовала щекой, как пульсирует циркулирующий охладитель. Это ощущение напомнило ей мятные конфеты, которые она покупала для Лори. Лори называла их "льдинки" и готова была съесть дюжину за раз.

- Честное слово, сейчас бы я тебе это позволила, - сказала Ксен. Она закрыла глаза и тут же провалилась в сон.

189.

Звенят колокольчики. Кружится, кружится карусель, нарядные лошадки бегают по кругу. Это не электрические лошади, но радости от них не меньше. Гривы их из ивовых прутьев, в них вплетены бумажные цветы. Сами лошадки деревянные, ярко раскрашенные, но кое-где краска уже облупилась и под ней видна потемневшая от времени древесина.

- Два пенни за круг! - кричит человек в высоком шелковом цилиндре. - Детям леденцы бесплатно!

Верхом на одной лошадке сидит Лори, на другой девочка, уже знакомая Ксен по прошлым снам. Самой Ксен нет, она только наблюдает происходящее со стороны.

- Два пенни за круг! - кричит человек. Лента на его цилиндре старая и рваная, но за неё лихо заложено длинное павлинье перо. Когда человек-в-цилиндре взмахивает руками, рубашка на его груди расходится и Ксен видит полоску белого пластика. Тела первых андроидов или не обтягивали искусственной кожей вовсе, или ограничивались только лицом и кистями рук. Почему-то Ксен совсем не удивляет то, что андроид работает ярмарочным зазывалой. Если в этом спятившем мире всемогущий шеду может служить епископом, почему бы рядовому андроиду не работать на ярмарке.

Леденцы в руках андроида ярко-красные. Сердечки и петушки на палочке, все будто сделаны из застывшей крови. Ксен пробирает дрожь от одной мысли, что Лори попросит купить ей такой леденец. И она цепенеет, когда видит красное сердечко у неё в руках. Это вам не гематоген.

- Два пенни за круг! - орёт андроид с кровавыми леденцами.

- Я хочу ещё покататься! - говорит Лори.

Карусель останавливается и Лори нехотя слезает с лошадки. Другая девочка остаётся сидеть верхом, только меняет позу. Раньше она сидела с прямой спиной, а теперь наклоняется вперёд и обнимает лошадку за шею. Звенят колокольчики, и карусель снова начинает кружиться, сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее.

Ксен внимательно смотрит на Лори. Она никогда не видела на сестре этого платья. Чистый белый хлопок с синей кружевной оборкой. На груди прямоугольный кармашек с аппликацией в виде большой бабочки. Лори нюхает леденец, кривится и кладёт его в карман.