Ян Кравец - Мёртвые бабочки (СИ)

Так значит, брата всё-таки убили. Но кто? По чьему приказу действовал убийца? Или это так называемые излияния народной воли? Вздор! Народ и дышать не смеет без его, Ларсен, указа. Как бы то ни было, смерть брата при любом раскладе на руку. Теперь главное постараться мягко отодвинуть в сторону милашку Стивена. Как всё-таки жаль, что паршивцу уже исполнилось семнадцать! Проблем было бы гораздо меньше, если бы заботливый дядюшка принял на себя тяжкое бремя опекунства над несовершеннолетним племянником-сиротой. Постепенно можно было бы приучить Стивена к мысли, что его номер всегда будет только вторым. В конце концов, если что-то получилось с папочкой, непременно выйдет и с отпрыском. Но что жалеть о том, что не сложилось! Сейчас надо думать о том, что делать со взрослым Стивеном. Как никак, он прямой наследник и народ непременно потребует его коронации. Но что народ, если речь идёт о самом Ларсене? Кто как не он всегда знает, что хочет толпа. Говорят, древнее государство Рим власти называли не иначе как толпой. А чем Чекинг хуже Рима?

Ларсен отпустил адвоката. Оставшись в одиночестве, он с удовольствием оглядел себя в зеркало. Хорош, несмотря на почти пятьдесят лет! И пусть ни одна из девок в Чекинге не согласится добровольно разделить с ним постель. В конце концов дело не в красоте, верно? Мужчина вообще не требуется красота, тут подавай внутреннюю силу, мощь, хватку. А этого у Ларсен хоть отбавляй. Мускулами боги его обделили, но сила чувствуется в развороте плеч, во взгляде, в движениях. Зеркало отражает низкорослого уродца с непропорционально длинными и тощими руками, но Ларсен видит отражение победителя. Но нет времени на самолюбование, когда в его руках судьба страны. Конечно, он коронует Стивена. Своими руками наденет полосу драгоценного металла на голову этого идиота. А потом Стивен отправится вслед за папочкой. Корону наденет убитый горем дядя. Потерять в самое короткое время и дорогого брата и любимого племянника! В самом деле, какое же сердце выдержит подобные испытания!

- Позови мне Ральфа, - говорит Ларсен и томно прикрывает глаза. Гонец скрывается за дверью, но дверь тут же открывается снова. На этот раз к Ларсен пожаловал новый начальник стражи. Вид у него довольно потрёпанный, чего стоит только черный синяк под правым глазом. Правая рука волочится, как плеть. Начальник стражи хромает, а когда открывает рот, из горла вырывается свистящий звук. Ларсен садится поудобнее, и смотрит с интересом. Во дворце редко происходят события серьёзнее приятных сердцу политических игрищ. Избить начальника стражи это вообще что-то из ряда вон выходящее. В конце концов, он же такой здоровенный. Интересно, и у кого только рука поднялась?

Ларсену до смерти любопытно, кто так хорошо отделал стражника, но он старательно сохраняет невозмутимый вид. Нельзя, чтобы слуги догадывались о том, что у тебя есть вполне человеческие чувства. Упаси бог от таких открытий. Архонт и брат архонта, короче, любая власть, это что-то высшее, лишённое обычных житейских радостей. Что угодно может повлиять на репутацию. А потеря репутации это уже потеря уважения. Покойный Питер этого не понимал, поэтому и не был разборчив в выборе любовниц. Нет, что ни говори, а быть архонтом это не одни только удовольствия. Столько правил и ограничений, что невольно начинаешь радоваться тому, что бремя ответственности находится не на твоих плечах. С другой стороны в короне архонта есть и свои преимущества. Например, даже самые абсурдные твои поступки будут истолкованы как милые капризы повелителя. Ну и дети, это тоже немаловажно. Ларсен ненавидит Девина, но он думает, что это чертовски приятно, знать, что однажды твой сын займёт твоё место.

Впрочем, юному Стивену это не грозит. Белобрысый ублюдок, плод порочного союза Питера и красотки Кейси. Питер даже не старался скрывать то, что его сын родился вне законного брака. Однако, Питер его признал своим детищем. А Ларсен было хорошо известно, что многие люди в королевстве искренне считают Стивена сыном королевы Клариссы. Законный наследничек, черт бы его побрал. Но ему недолго носить корону, об этом уж Ларсен позаботиться. Можете не сомневаться, леди и джентльмены. Уж кто-кто, а Ларсен не подведёт.

Ещё один посетитель. Увы, не Ральф, всего лишь Стивен. Глаза у него заплаканные, нос покраснел, губы вытянуты трубочкой. Стиви говорит "ууу", всхлипывает и трёт лицо кулаком. Ларсен, добрый дядюшка, встаёт с кресла и обнимает его двумя руками. Он думает, что неплохо бы придушить племянника прямо сейчас, а вслух говорит совсем другое:

- Да, милый мой, да. Это действительно случилось. Это такое горе. Но я уверен, что дорогой Питер сейчас смотрит на нас с небес.

- Правда, дядя Ларсен? - спрашивает Стиви.

- Конечно, милый. Да ты и сам это прекрасно знаешь. Пожалуй, даже лучше меня. Тебя ведь посреди ночи разбуди, расскажешь весь катехизис, каждый вопрос и каждый ответ. Ты же умница, правда? Умница.

Он вытирает ладонью слёзы с его щеки, а когда понимает, что они всё льются и льются, прибегает к помощи шелкового носового платка. Стиви отбирает у него платок и зарывается в него лицом.

- Папа, милый папа, - всхлипывает он сквозь тонкую ткань. И говорит фразу, которая на взгляд Ларсен звучит просто таки чудовищной банальностью: - Я так и не сказал, что люблю тебя.

- Он знает, - говорит Ларсен. - Он знает, милый, он знает.

У Стиви начинается истерика. Он плачет и смеётся одновременно, рвёт рубашку на груди и падает на пол. Ларсен секунд десять рассуждает, что правильнее предпринять в таком случае, потом поднимается, берёт Стиви на руки и несёт его в спальню. Стиви визжит и извивается у него в руках, но Ларсен к такому привычен. В конце концов, это его любезный брат Питер брал женщин уговорами и лаской. Ларсен обычно прибегал к более грубым методам. А златовласый милашка Стиви куда как ближе к женщине, чем к мужчине. Знать бы ещё, кем он интересуется больше, мальчиками или девочками. В том, что Стиви интересуется мальчиками, Ларсен не сомневается. Достаточно посмотреть на лицо Стиви, чтобы все вопросы отпали сами собой. И, главное, в том нет вины Стиви. Не виноват же он, что родился на свет с девчачьей мордашкой.

Ларсен насильно кладёт племянника в постель и закрывает его одеялом по шею. Стиви некоторое время продолжает плакать, потом всхлипывает и смотрит на него жалобно вытаращенными глазами.

- Дядя, папа правда смотрит на меня сейчас?

- Да, дорогой.

- Тогда ему может не понравиться, что я так... Ну, ты понимаешь.

Он снова всхлипывает, на этот раз не так протяжно. Зевает, прикрывая рот ладонями.

- Я, пожалуй, немного посплю.