Письма Филиппа - Павел Юрьевич Фёдоров
Выходя из общего внутреннего состояния компромисса остаётся надежда. Она тоже входит в компромисс между человеком и человеком. Всё-таки не все элементы общего являются законченными. У каждого своего пути есть становление единого. Формирование общего происходит от движущей силы внутреннего побуждения личного. Всего нет ни у кого. Потому как нет никого постоянного. К чему обращено это личное и кто движется, чтобы получить свободу? Мы вменяем себе только признаки, которыми стараемся собственное я как-то обособить. Ум как дополнение к самомнению лишь инструмент, способный на определённое действие. Но ради чего все действия происходят? Может и не ради чего, а только чтобы заполнить определённое пространство? Всё мыслит. Это естественная среда для мудрости. Мудрость, это когда поднимаешься над личным и над общим. Когда нет привязанности к субъективному. Отстаивание своих позиций означает лишь то, что человек не может разобраться с тем, какое положение он занимает в природе. Он считает, что в праве определять и решать по своему желанию. Но желание – это сущность сравнимого, а значит и отвержение личностного. Добиться познания личностного через сравнение или применение к себе чужого опыта? Чужой опыт только приводит к отторжению, как не совместимых понятий своего и чужого. Человек всё время спорил о том, что в природе существует либо множество законов, либо один, но незыблемый. Видимое разнообразие лишь заблуждение, что всё разное. Человек пошёл по пути дробления, расчленения, разобщение или, что тоже самое, как – разрушение.
– Можно ли сказать, что это путь, выбранный им?
– Видимо только в части непонятного стремления к чему-то неопределённому, но необычайно для него важному. Можно даже сказать к Главному! Человек сделал это что-то для себя основным законом. Из слов вытекает, что закон как клетка, в рамках которой только и можно существовать? Но понятие существования и есть та самая клетка, в которой человек перестал быть человеком, как одной из сфер мироздания, а стал носителем лишь общего давления на него обстоятельств. Не будучи уверенным в их временности и без духовности они как мираж заставляют быть отражением, а не действительным человеком.
«В абсолютном движении
Как можно говорит о постоянном
Сиюминутное вторжение
Нарушая гармонию
Делаем своё дело
И не смотрим по сторонам
Тебя это не касается
Твоё дело лишь созерцать
Делая то, чем ты являешься
Но это не то
Человек подобен самому себе
Он познает лишь то, что видит
Не разумом он постигает мир
Он лишь в одном ряду со всем
Ничем не выделяясь из общего всего
Кому право дано видеть дальше
Тех обвинят в слепоте.»
Интуитивная взаимозависимость определена через визуальное наблюдение. Одиночество постигло человека из-за невозможности общения. Понимание проистекает из внутренней энергетики, именно она способна найти единое.
Человек пока оставил этот мир.
– Вернётся ли он, когда?
– Подождём. А пока после пешей прогулки он возвращается к себе домой. Уставший и по-своему даже счастливый.
– Что ты хочешь больше всего, ну, если бы тебе был позволено сделать что-то одно, чтобы ты хотел?
– Если когда-ни будь мне придётся или скорее всего позволено было бы снять фильм. Один единственный в жизни. Первый и последний.
– О чём ты хочешь сказать в нём?
– О чём будет мой фильм? Что я могу сказать, используя инструмент кинематографа? Попробую представить. Что взять за основу: чьё—либо произведение? Пожалуй, я не стану брать какой—либо законченный сюжет. Идеей фильма будет прямой диалог собеседника со мной. Это не комната со столом и не движение в пространстве за обсуждением некоторых фактов. Сделаю следующее – начну снимать, взяв в собеседники взгляд человека на самого человека, музыку, которую слушает человек, исполняя её, картину – когда он пишет её и всё остальное.
Фильм начинается с того, что собеседник сидит перед ручьём. Звук воды в камнях. Шелест камыша. Звуки. Произошла встреча. Фильм, который я снимаю, пришёл ко мне и смотрит на меня – он мой собеседник. Фильм говорит именно об этом.
– Неважно, что ты делаешь, ты пришёл сюда, – говорит мне фильм, – ты идёшь и не останавливаешься.
Это движение. Но я в этом мире гость, и мир, со мной или без меня, живёт своей жизнью.
– Я имею ввиду не происходящие события на экране, а сам факт того, что от меня зависит происходящее на экране.
Именно об этом мой разговор с фильмом. Кто ты и что я! Где наши пути пересеклись. Трачу ли я напрасно свою жизнь на время и силы, отдавая их фильму. Или это и есть самое главное, когда отдаёшь жизнь кому-то или чему-то. Фильм как жизнь, которая и является моим собеседником в конечном счёте. Но вот странная ситуация, для того чтобы диалог состоялся необходимо завершить или начать какие-то дела, от которых зависит фильм или я.
– Откуда они берутся, что им надо от меня?
Они тоже самое главное.
– Мешают ли они диалогу или наоборот дополняют?
Сам факт нас с фильмом подразумевает и их, как необходимость, без которых нас нет, или тогда это не самое главное.
– А кто же будет смотреть в конечном итоге этот фильм?
Выходит, что только я. Потому как он больше никому не интересен. Фильм будет жить своей независимой от создателя жизнью. Вот и всё о судьбе фильма.
– Каким фильм должен быть?
Самым мудрым и мастерским, какой я только видел. Зачем я его снимаю? – прихоть, или желание уйти из реальности.
– А может необходимость творить, создавать и дарить?
Ты хочешь сказать, что это и есть Путь человека по жизни?
– Созданное одним в той или иной степени создано всеми. Один ничего создать не может.
Мой фильм о диалоге жизни с человеком. Но это не о том, что все его одновременно создают или смотрят. Это о том, что все его создали и знают о нём.
– А надо ли снимать фильм?
Для себя видимо нет, а для людей необходимо. Создавая для людей, мы обобщаем некий образ восприятия, тем самым объединяясь. Каждый узнает в созидании себя. Но узнает только часть, только то чем является.
– Тогда как можно понять
