Обратный отсчет: Равнина - Токацин
Прямая на экране дозиметра выдала слабый изгиб. Гедимин удивлённо мигнул. «Другая пульсация. И… Вепуат-то где⁈»
Силуэты в соседнем отсеке появились секунду спустя — вместе со вторым изгибом кривой, уже опознаваемым. «Этот сигнал я знаю. А там что было?»
График снова дёрнулся кверху, и Гедимин озадаченно пожал плечами. «Что-то фонит. Не трубки Вепуата — их я бы с „тропы“ не учуял…»
— Мн-да, — сармат, зашедший в отсек, потёр плечо и недовольно покосился на филков. Те фыркнули в ответ и отвернулись.
— Те ещё ощущения. Боялся, что мы втроём перепутаемся и слипнемся… Ну что, видно было нас?
— Скафандр носи, чтоб не слипаться, — буркнул Гедимин. Вепуат его не слушал — он, так и не надев броню, отцепил от рукава дозиметр и внимательно его рассматривал.
— Так, это мы. А это? Гедимин, ты видел? Новый сигнал…
«Ещё один?» — сармат посмотрел на прибор. Странных зубцов на кривой было много — и, отмотав назад, Гедимин понял, что дозиметр их уже фиксировал. «Это ночь… вечер… вчерашний день… Ага, они появились вчера. Айзек ничего не говорил…»
— У вас там с техникой всё в порядке? — спросил Вепуат. — Никаких пробоев?
Гедимин качнул головой.
— От нас тянуло бы сильнее. Очень слабый сигнал. Текк’т прополз?
Вепуат отмахнулся.
— Не, их сигналы я знаю. Таких там нет… Хм. Отследить бы источник…
…Гедимин успел досчитать до тридцати одного, прежде чем график интенсивности дрогнул, а из коридора донеслись недовольные голоса. Вепуат шумно выдохнул.
— Живые! Эй, вы там как?
Двое филков вошли в отсек, выпутываясь на ходу из тросов-щупалец. Тот, кто шёл первым, тяжёло дышал и покрылся испариной, второй ощупывал себя, будто опасался, что вернулся не в полной комплектации.
— Экспериментаторы, мать ваша колба! — выдохнул первый, прислоняясь к стене. Вепуат протянул ему флягу из чёрного стекла; Гедимин краем глаза разглядел плавающие внутри мелкие ошмётки шкурок — «А, настой курруи…».
— Значит, перемещения с грузом занимают много времени, — вслух отметил Вепуат, «листая» электронный журнал. — Пешком вы бы уже дошли и вернулись. Ну, по отдельности… Но Хассек как-то добирается за короткое время. Даже с полным грузом Скогнов…
— Так взял бы у него инструкции, — фыркнул испытатель, допив настойку. — А потом уже брался бы за опыты!
Вепуат едва заметно покачал головой и закрыл журнал. Гедимин покосился на дозиметр. Странный сигнал было примолк, но теперь проявился снова — дважды за минуту. Опыты сарматов на него никак не влияли.
38 день Жизни, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
Небесные гиганты, увлекая за собой мелкую фауну и тучи спор, медленно уплывали за горизонт, и излучение слабело. Гедимин, держа на вытянутой руке мешок щебня, раскручивал его из стороны в сторону и смотрел, как вышитый зелёный «трилистник», сперва горевший ярко, постепенно тускнеет.
— Ну что? — нетерпеливо спросил Зэйдек. Он поднялся на холм и вместе с Вепуатом наблюдал за испытаниями. Гедимин, пожав плечами, вытряхнул из мешка гравий и положил его поверх стопки пустых. Вышитые на них «трилистники» уже еле-еле светились.
— Пока непонятно. Надо смотреть в деле. Пропитывать радионуклидами, заливать меей, отслеживать скорость истирания…
Вепуат ухмыльнулся.
— Если что, мешковины у нас ещё много.
Он вышел на холм в золотистой броне; все «трилобиты» остались под землёй, подальше от сигналов небесных гигантов. Гедимин покосился на закрытые ангары — там уже никто не вздыхал и не шипел, пытаясь раздуться и взлететь. У ангара шевельнулся гравий — подземный падальщик ухватил чьи-то недоеденные останки. Всё, что годилось в пищу, растаскивали быстро.
Вепуат подобрал сухой, треснувший вдоль «стебель» и повертел в руках. С длинных щепок свисали обрывки пятнистой плёнки. Гедимин дёрнулся было к ним, но, опомнившись, отвёл руку. «Этого сырья уже много. Хотя — то, что падает на холм, лучше собирать. Зимой ничего полезного падать не будет.»
— Так думаю, после вашего отъезда меня погонят в Ксалан, — Вепуат оглянулся на ангар и шумно вздохнул. — Проверю мешки в деле.
— Смотри, чтоб генератор защитного поля не мутировал, — сказал Гедимин и едва заметно сощурился. — Вырастишь из него зверюгу — поле генерировать будет некому.
Вепуат отмахнулся.
— Я так думаю — можно и без поля. Прикрыть стенки «трюмов» какой-нибудь плёнкой. Шкурой или тканью. Может, сшитыми пузырями. Пропитать гзешем, чтоб пыль соскальзывала. Надо что-то, что можно сделать тут, на Равнине. Без генераторов с Земли.
— Ипроновый гзеш можно попробовать, — Гедимин задумался. — Когда у вас будет достаточно гзеша и ипрона… Теск! Так ты все приборы собрался мутировать⁈
Вепуат проворно спрятал руки за спину.
— Зачем⁈ Но бывает же всякое. Так вот, чтобы от одной поломки вся работа не встала…
— Арра-ау! — донеслось из-под холма. Следом раздался шумный вздох, и захрустел гравий. Сааг-туул, привстав на задних парах лап, уложил передние на холм. Гедимин быстро оглянулся — из другого ущелья выглядывал второй зверь. На его броне зеленели яркие «трилистники», из-под пластин свисали красные и жёлтые ленты. Те же полосы ткани, только тоньше — а где-то и толстые нити — были вплетены в гривы кочевников. Погонщик, одетый лишь в набедренную повязку, повесил себе на грудь жгут из переплетённых красных и жёлтых нитей. С них свисала пара клыков. Гедимин покосился на выступающие зубы самого Джагула и едва заметно поморщился. «Трофеи. Из других Джагулов. Чего они так обвешались?»
— Урху! Вождь Геджер! — погонщик широко ухмыльнулся. Вепуат приветственно помахал рукой.
— Вижу, зверь Джелегов сегодня разукрашен? Для какого ритуала?
Джагул ухмыльнулся ещё шире. Из приоткрытых «люков» вдоль бока выглядывали другие кочевники; Гедимин увидел множество красных и жёлтых нитей и лент и ещё несколько трофейных «подвесок». «Точно, какая-то традиция. Кажется, мирная. Хотя — с ними никогда не знаешь…»
—
