Сергей Гомонов - Изгнанник вечности, полная версия

— Оставишь ее не дальше отсюда, чем вон та башня! Ясно?

— Да!

— Всё, пошел! Вернешься снова один — застрелю!

И Сетен перезарядил свой атмоэрто.

В отряде Дрэяна царила неразбериха, а сам бывший дружок во весь опор гнал свою гайну к упавшему мосту.

— Ах ты гад!

Саткрон понял намерение предателя: очнулся, значит! К братишке захотел, перебежчик!

— Ну, пшла! — он толкнул свою гайну пятками, но та, храпя, стала пятиться.

На пути у них вырос кулаптр Тиамарто. Белесые глаза мертвеца смотрели в вечность, и одним взмахом аллийского меча он прикончил саткроновского скакуна. Падая, габ-шостер понял, что пришел его последний час и уже попрощался было с жизнью — мертвецы не ведают пощады! — как вдруг из-за той же огромной глыбы, из-за которой возник Тиамарто, выпрыгнул мертвый целитель-союзник. Нежить сцепилась в безумной схватке. Воспользовавшись нежданной удачей, Саткрон ринулся за Дрэяном, который, спешившись, уже подбегал к мосту.

— Стой, Дрэян! Стой, гад!

В грохоте боя тот, конечно, ничего не услышал.

Откуда ни возьмись, налетел порыв ураганного ветра, точно само небо выпустило последний вздох умирающей планеты. Саткрона отбросило навзничь и пребольно протащило спиной по щебню, а Дрэяна стряхнуло с искореженной платформы врат-моста. Уцепившись за арматуру и глядя то вверх, то в мутную воду рва под ногами, тот повис на одной руке.

— Падай ты, сволочь! Падай! — заклинал Саткрон, силясь встать, но захлебываясь второй волной ветра.

Из-за пролома, возникшего на месте ворот, на другой стороне моста показалась высокая мужская фигура. Саткрон безошибочно узнал Ала.

Небо обратилось в расплавленную магму. Переливающиеся огнем и багрянцем, небеса гнали во все стороны света клочья черных туч и непрестанно рычали. Северный ветер сбивал с ног.

Дрэян перехватил соседний штырь, торчавший из верхушки прежних ворот, раскачался и легко закинул тренированное туловище обратно на платформу.

Саткрон бросил взгляд себе за спину. Тиамарто прикончил врага и, уже вернувшись к жизни, собрался принять страшный морок. Сильно постаревший кулаптр не сводил глаз с командира вражеского войска, и тот понял, что просто так ему от такого противника не отделаться. Не дожидаясь удара человекоящера, Саткрон собрал волю в кулак и подскочил с земли. За спиной — Тиамарто, на обломках стены — брат Дрэяна и Ал.

В три прыжка Саткрон достиг моста и почти нагнал Дрэяна. Сейчас его стилет еще раз испробует знакомой крови, и на этот раз промаха не будет. Лезвие проткнет сердце сына паршивой псицы, а не оцарапает ему щеку, как в прошлый раз!

Цепкий взор габ-шостера в одно мгновение ухватил нацеленный точно в него, в Саткрона, атмоэрто Ала. Не тратя времени на обдумывание тактики, Саткрон просто нырнул за спину Дрэяну в тот самый миг, когда заряд уже готов был покинуть ствол.

— Нет! — послышался истошный крик Фирэ откуда-то сверху.

Даже не вскрикнув, Дрэян как подкошенный рухнул на землю.

Танрэй скатилась с кровати и, наугад схватив первое попавшееся под руку тряпье — простыни, покрывала — выползла из шатающегося дома. Вой, треск и грохот не занимал ее мыслей, боль вытеснила все. И сейчас ей уже не хотелось, чтобы кто-то был рядом и видел, что происходит. Как уходят умирать звери, так и ей хотелось спрятаться ото всех и принять свою долю — смерть так смерть, жизнь так жизнь…

Сгибаясь пополам, она перебежала улицу, не замеченная никем из перепуганных соседей. Все неслись подальше от построек, готовых вот-вот рухнуть.

Она выбрала поляну за пределами городка, где уже не было риска повстречать людей. Застонала, легла и закрыла глаза, но тотчас задрожала от невыносимой боли: это начались потуги.

Танрэй сжалась, стиснула зубы, крепко зажмурила глаза, направив энергию своей боли вниз, выталкивая источник мук прочь из себя. Пусть все пройдет! Пусть!..

Она зашлась в крике, инстинктивным движением поворачиваясь на бок и подтягивая колени к подбородку. И еще долго лежала, не веря своим ощущениям: боль сгинула, стало невероятно легко…

…Она в Эйсетти. Давно-давно, не в этой жизни. Над нею склоняется Ал — русоволосый, ясноглазый. Такой, каким он должен быть. «Знаешь, сестренка, а ведь это по-прежнему Коорэ, наш тринадцатый ученик! Я никогда не перестану удивляться этому… Почему он всегда выбирает нас с тобой?!»

Танрэй смотрит на него, и он кладет ей на грудь маленький шевелящийся комочек, а у него за спиной, вытирая руки и раскатывая рукава, довольно улыбается кулаптр Паском…

…Реальности сминаются и сгорают.

Нынешняя Танрэй открыла глаза. Где-то там, в траве, у нее под ногами, тихо плачет новорожденный человечек. Так щенятся волчицы, однако так не должны рождаться дети людей!

Но когда она взяла на руки своего сына, запеленала в предусмотрительно захваченные с собой тряпки, все лишнее отхлынуло прочь. Нет разницы, какой облик избрала Природа на сей раз. Так было нужно.

Темно-серые, покрытые туманной младенческой пленочкой, огромные глаза взглянули на Танрэй. Такими глазами и нужно смотреть на этот мир, каким бы он ни был…

Фирэ улегся наземь одновременно с другими целителями, чтобы стать мертвым. Защитников осталось уже слишком мало, и даже Паском отчаялся на эту крайнюю меру.

Организм уже послушно умирал, останавливая все функции, замедляя бег крови и глуша стук сердца, когда юноша вдруг ощутил, что способность пользоваться знакомыми с детства навыками пропала. Более он не видел этот мир, как переплетение всевозможных энергий — тот стал плоским и серым. Только физическим. Оттого — бессмысленным.

Встряхивая головой и пытаясь осознать, что случилось, юный кулаптр сел. Мимо пробегала нежить, а он тупо глядел по сторонам, не замечаемый мертвыми коллегами. Даже Паском метнулся в стороне, равнодушно отведя от Фирэ взгляд белесых глаз.

В точности так же год назад юноша утратил свою Память…

— В чем дело? — крикнул стреляющий из бойницы Тессетен. — Застрял?

— Да… Я не… я не знаю, не могу! — сипло ответил Фирэ.

Горло драло будто от проглоченной горсти песка.

Приемный отец спустился с покосившейся стены и подтянул к себе короб с запасом патронов.

— Ты что, выдохся?

— Еще не мог выдохнуться! — возразил юноша.

Они едва слышали друг друга.

Тут из окна покосившейся от тряски сторожевой башни по веревке съехал Ал.

— Внизу твой брат! Идет к нам!

Бросив это на бегу, уже совсем не тот, не прежний Ал, а настоящий воин, ринулся к пролому ворот.