Евгений Лотош - Несомненная реальность

Рядом поперхнулся Крупецкий.

Глаза Герасимова сузились, но он ничего не сказал, только поощряюще кивнул.

— Он, должен признать, имеет некоторое сходство с его сиятельством, если судить по газетным портретам. Вполне возможно, что сходство является фамильным. В качестве доказательства он продемонстрировал некие письма, которые граф лет двадцать назад писал его матери, ныне покойной, хотя и отказался оставить их нам. По его словам, он не собирается требовать от отца официального признания своим сыном, но хочет от него материальной поддержки. Гордость якобы не позволяла ему требовать денег раньше, но в настоящий момент он дошел до крайности.

— Так… — проронил полковник, постукивая пальцами по столу. — И теперь юноша, конечно же, угрожает своему мнимому, — он выделил слово ударением, — отцу оглаской?

— Не знаю, ваше… — Олег запнулся, пытаясь вспомнить правильное обращение. Полковник… шестой класс табели о рангах, верно? — Не знаю, ваше высокоблагородие. Он разговаривал лично с Сергеем Васильевичем, я не присутствовал. Но судя по тому, что сообщил мне господин Зубатов, юноша, скорее, предпочел бы избежать огласки. Похоже, он как-то связан со средой, в которой недолюбливают аристократию, и не хочет, чтобы его друзьям стало известно, кто его отец.

— Понятно… — Герасимов опять побарабанил пальцами по столу. — И что же вы хотите от меня, господа?

— Ничего особенного. В силу деликатности данного поручения с его сиятельством я намерен разговаривать сам. Мне сообщили некоторые факты, которые я должен упомянуть в разговоре с графом в качестве доказательства. Так что я всего лишь прошу вас организовать аудиенцию у графа в ближайшее время.

Все. Олег с облегчением откинулся на спинку стула и стал внимательно изучать потолок. Проглотит или нет? Ох ты, а если ему взбредет в голову перезвонить Зубатову? Здесь, кажется, междугородные звонки еще не изобрели? Или изобрели?

— Устроить встречу в моих силах, — наконец кивнул директор Охранного отделения. — Я отправлю нарочного с письмом сегодня же. Думаю, завтра или послезавтра граф вас примет. Где вы остановились в Петербурге?

— Мы еще не остановились, — сообщил филер. — Прямо с вокзала – сюда. Если у вас есть рекомендации…

— Гостиница «У креста», — словно отрубил полковник. — Тут в двух кварталах к северу. Вполне приличная, надежная и не очень дорогая. Письмо с уведомлением о месте и времени встречи вам принесут туда. Вернетесь в Москву – передайте мои наилучшие пожелания господину Зубатову. Как он раскрыл доставку прокламаций через границу в стенках холодильных камер – просто великолепно, я восхищен. А сейчас, если вы извините меня…

Олег с Крупецким поднялись и поклонились, разворачиваясь к двери. Крупецкий пропустил Олега вперед, но, неожиданно заколебавшись, остановился.

— Я сейчас, — шепнул он Олегу и прикрыл дверь у него за спиной.

— Что-то еще? — удивленно приподнял бровь Герасимов, уже пододвинувший к себе чистый лист бумаги и что-то быстро на нем строчивший.

— У меня, пан полковник, две просьбы.

— Вот как? И какие же?

— Первая просьба – не могли бы вы предоставить мне карманный справочник филера? Господин Медников просил привести экземпляр, чтобы сравнить с нашими и выявить, не упустили ли мы кого-то из террористов при его составлении.

— Справочник вам предоставят. Его принесут вместе с уведомлением о встрече с графом. Что еще?

Крупецкий опять заколебался, но потом шумно вздохнул и пожал плечами.

— Пан полковник, по поводу моего спутника. Видите ли, пан Зубатов высоко его ценит, но… пан Кислицын обладает потрясающей способностью впутываться в сомнительные и опасные истории. Не так давно на квартире у какого-то своего знакомого, например, он напоролся на Зверя, то есть Зверева, опасного террориста из эсэров, который чуть не прикончил и его, и меня, и в конце концов сбежал. И с ним все время так…

— Хороший сотрудник, — хмыкнул Герасимов. — Если бы он еще и задерживать террористов научился – цены бы ему не было. А я что могу сделать?

— Пан полковник, не могли бы вы приставить к нам одного-двух человек из филеров, пока мы здесь? Не обязательно самых опытных, поскольку он наверняка заметит наружку, здесь он дока. Просто… чтобы в случае чего помощь получить?

— То есть на свои силы вы не рассчитываете? — приподнял бровь начальник отделения.

— Никак нет, — виновато потупился филер. — Такой уж он человек. С него станется в толпу вооруженных красных с голыми руками влезть.

— М-да… — полковник потер подбородок и задумчиво уставился на лежащую перед ним бумагу. — С людьми у меня сейчас туго. Сами понимаете, время такое. Может, в уголовную полицию обратиться, чтобы они своих агентов выделили?

— Не хотелось бы, пан полковник. Мы здесь по деликатному поручению. Чем меньше посторонних знает, тем лучше.

— Хорошо. Что-нибудь придумаю. Кстати, господин Крупецкий, вы ведь поляк?

— Наполовину, пан полковник, — внезапно филер напрягся. — Происхожу из Варшавы, отец поляк, мать русская.

— Католик?

— Никак нет. Отец крестил меня в православную веру.

— Вот как? Поляк, наверняка католик – и в православную?

— Мать умерла родами. Отец исполнил ее предсмертную просьбу.

— Сочувствую. Но, наверное, вы выдающийся агент, если вас, поляка, пусть и наполовину, приняли на работу в Охранное отделение?

— Не могу знать, пан полковник, — хрипло ответил филер. — Но год назад я спас жизнь господину Зубатову… случайно… и он взял меня к себе. Нареканий по службе не имею, вхожу в состав Летучего отряда, но сейчас работаю по Москве. За службу поощрен именными часами.

— Похвально, — полковник внимательно рассматривал поручика. — А не хотите ли вы, пан Крупецкий, перейти на службу, скажем, в Петербург? У нас всегда найдется место талантливому человеку. Нет-нет, — успокаивающе поднял он ладонь, — не отвечайте сразу. Подумайте на досуге. Сейчас же, если у вас все, можете идти.

— Спасибо, пан полковник! — Крупецкий щелкнул каблуками и, повернувшись, вышел в приемную, где под пристальным взглядом секретаря изнывал Олег.

— Что вы там делали? — накинулся он на филера. — О чем шла речь?

— Служебные дела, — пожал тот плечами. — Ну что, едем в гостиницу?

— Едем, — согласился Олег. — А что значит «надежная»?

— Хозяин активно сотрудничает с полицией, так что подозрительных элементов там нет или же они под наблюдением. Можно не бояться краж из номера.

— Понятно… Ну что, едем.

После вселения в достаточно чистый и опрятный номер Олег, невзирая на протесты Крупецкого, настаивавшего на том, чтобы как следует (читай – два дня, не меньше) передохнуть с дороги, потащил своего спутника на прогулку. Наняв извозчика с крытой пролеткой – небо затянуло тучами, явно намечался дождь – они покатили по мощеным улицам. Нездоровая октябрьская погода наверняка загнала под крышу многих и многих, но и тех, кто отважился выбраться на прогулку, пешую или в экипаже, хватало. Ничего нового, впрочем, по сравнению с Москвой Олег не заметил. Многоэтажных доходных домов здесь попадалось значительно больше, особняки могли похвастаться обширными парками, а многочисленные мосты украшали литые и гипсовые скульптуры, но на том различия и кончались.