Скитальцы космоса - Андрэ Нортон
Он осторожно присел и заглянул под днище флиттера. Тот уже примерз к груде снега, смешанного с остатками пены. Прежде чем взлететь, придется освобождать машину. Он сообщил об этом, и остальные двое тоже присели.
— По крайней мере, он теперь на якоре. И чем быстрее примерзнем, тем меньше вероятности, что его снесет туда. — Тау указал на обрыв. — Переждем бурю, а потом высвободим флиттер и полетим. А сейчас лучше забраться внутрь.
Он был прав — холод проникал даже сквозь термокостюмы. Отряхнув снег, они снова забрались во флиттер, который зловеще покачивался под порывами ветра. Неужели сильный порыв может их снести с якоря? Мешлер разделил еще один тюбик рациона. Дэйн, обследовав багажник, обнаружил, что их дела не так уж плохи, даже если кончатся запасы из мешка Мешлера. В багажнике флиттера оказался ящик с Е–рационом, бинокль и несколько запасных зарядов для бластера.
— Нам повезло, — заметил он, перетаскивая найденное в кабину. — А что с коммутатором? Можно ли связаться с поселком, и, передав информацию, попросить связать нас с портом?
По возвращении в кабину, Мешлер занял кресло пилота. Отбросив капюшон, он расстегнул термокостюм.
— Буря заглушит любую передачу. Но как только она окончится… А пока можно поспать.
Разумное предложение. Как только упомянули о сне, Дэйн понял, что он смертельно хочет спать. Прошло не менее двадцати четырех часов с тех пор, как они отдыхали в убежище среди скал. Но смогут ли они заснуть? Флиттер дрожал под ударами ветра, и в любое мгновение их может сбросить с обрыва. Но он уснул, как и остальные.
Проснувшись, Дэйн в течение нескольких минут не мог сообразить, где он. Флиттер больше не дрожал на ветру и дождь больше не стучал по его корпусу. Дэйн выбрался из сонной теплоты, протиснувшись мимо бреча. Тот чуть фыркнул. Дэйн пробрался к окну, но ничего не увидел — все было затянуто морозом. Но снаружи замерзшее окно было ярко освещено солнцем. Буря закончилась, пора было действовать. Движение Дэйна качнуло переднее сидение. Тау поднял голову, закашлялся и огляделся.
— Что….. — начал он, но потом, видимо, понял, где он.
— Солнце вышло… Может быть… — и Дэйн указал на окно.
Тау повернулся и взялся за ручку дверцы. Она сопротивлялась, скованная морозом, но потом поддалась. Тау открыл ее, и им в глаза ударило солнце. Снаружи было очень холодно. Тау выставил длинные ноги, ступил на землю и заскользил, отчаянно цепляясь за дверцу. Ударившись о дверцу, он все же удержался, лежа у двери. Потом он с трудом повернулся к двери, а лицо у него было такое, будто рядом выстрелили из бластера. Тау, не имея, по–видимому, возможности пользоваться ногами, подтянулся на руках и забрался в кабину, захлопнув за собой дверцу.
— Лед, — сообщил он. — Тут не только идти, но и стоять невозможно.
Мешлер распахнул дверцу со своей стороны и уставился на поверхность земли внизу.
— Здесь то же самое.
— Надо высвободить флиттер перед взлетом, — сказал Дэйн. — Может, бластер с минимальным зарядом?
— Нужно будет привязаться, — заметил Тау. — Есть какой‑нибудь шнур?
Дэйн осторожно отодвинул бреча и открыл бункер, который обследовал накануне. Он не помнил, чтобы ему попадалось что‑нибудь подобное, но нужно было еще раз проверить. Ничего не было.
— Что это? — Мешлер повернулся на своем сидении и указал на сверток над головой Дэйна.
Дэйн потянул за конец и вытащил многократно свернутую защитную пласт–палатку. Вероятно, ею нужно было закрывать флиттер в дождь. Флиттер с “Королевы” не был оборудован таким приспособлением.
— Разрезать на полоски, связать и у нас будет веревка. — Мешлер достал длинный острый нож.
Работа оказалась трудном — пластик с трудом поддавался ножу. Мешлер терпеливо пилил, пока не получились три полоски для веревки. Он с трудом связал эти куски и получил грубую веревку. Не предла1ая никому быть добровольцем, он привязал веревку к поясу, застегнул термокостюм и попросил, чтобы Дэйн с Тау покрепче держали свободный конец веревки.
— Постараюсь не долго… — с помощью вот этого… — в руке он держал бластер.
Он снова открыл дверцу и выскользнул. Хотя он и держался одной рукой за дверь, было ясно, что он с трудом удерживает равновесие. Дэйн и Тау напряглись — веревка натянулась у них в руках. Мешлер попытался шагнуть, потерял опору и исчез из виду. Веревка дергалась и извивалась, но двое в кабине держали ее крепко. Много ли времени понадобится рейнджеру, чтобы растопить лед? У Дэйна заболели руки. Запястье побелело, и то место, где в руку врезалась веревка, онемело.
И вот, когда ему показалось, что он останется калекой, в проеме показалась рука, ухватилась за край, и Мешлер, подтянувшись, свалился в кресло, а Дэйн тем временем перегнулся через нею и закрыл дверцу. Мешлер встряхнулся, сбросил перчатки и сел. Он нажал кнопку взлета, и Дэйна отбросило назад на бреча, который взвизгнул и попытался отползти. Они поднимались, хотя могли это только чувствовать — в замерзшие окна ничего не было видно.
— Нас отнесло на юг, — сказал Мешлер, — поэтому мы направимся на север, хотя я и не знаю, далеко ли мы ушли на запад.
— А коммуникатор? — спросил Тау.
Мешлер извлек микрофон.
— Вызываю Картл, Картл, Картл! — он как будто распевал название.
Они ждали ответа, но вместо него послышалась мешанина резких звуков, почти непереносимых для слуха.
— Помехи. — Мешлер снял палец с кнопки вызова. — Не пробиться.
— Это нормально? — хотел знать Тау.
— Откуда мне знать? — нетерпеливо ответил рейнджер, глаза у которого ввалились и лицо осунулось, как будто с момента их первой встречи прошли месяцы. — Для меня эта местность новая, но помехи слишком громкие и настойчивые. Я склонен считать их искусственными.
— Возможно, они ждут от нас предупреждения, — предположил Тау. — Что ж, поскольку мы не можем связаться, полетим сами.
Надо лететь на север, так как их отнесло на юг, и на восток, поскольку Мешлер считал, что они слишком забрались на запад. Но откуда он может это знать? Направляющею луча нет. Если бы удалось связаться с поселком, его передачу можно было бы использовать и для определения направления, а так у них только догадки рейнджера, и местность внизу дикая и неисследованная. И, вероятно, в ней есть и другие сюрпризы помимо лагеря. Но, по крайней мере,
