Кирилл Якимец - До поворота (Кровавый Крым)

— Я не хочу есть, — Мила грустно глядела на еду, — жарко же.

— Ну и что? — Тыну был удивлен.

— Да ну, вдруг в машине укачает.

— Ешь-ешь, — Большой Тынис поставил перед ней тарелку с двойной порцией пельменей.

— Спасибо, — нехотя она принялась ковырять вилкой белые кусочки, похожие на улиток. Левка рассказал как-то про ресторан «Пекин»: решил выпендриться и с больших денег повел туда даму, заказал с умным видом что-то китайское… А оно — шевелится!

Но дохлые пельмени не собирались шевелиться, они покорно катались по тарелке, повинуясь милиному капризу. Слава сам себе удивился: его аппетит от жары и волнений нисколько не пострадал, даже наоборот.

— Надо подождать, пока жара немного спадет, — отвалившись на спинку стула, Тыну задумчиво смотрел на дорогу.

— Да, — согласился с ним притель.

Эстонцы молчали, улыбались на солнце, которое уже покрылось вечерней медной корочкой. Мила тоже молчала, лениво гоняя пельменных улиток. А Слава хотел что-нибудь сказать, но так наелся, что не мог.

Когда они выехали из города, белая «Ауди» уже ждала их возле милицейского поста. Она была пуста, на обочине стоял человек с биноклем в руках. Заметив его, Мила бросилась вниз, на подушку сидения, но опоздала: человек проводил их машину внимательным взглядом и замахал кому-то.

— Слушай, а зачем они сначала-то за нами гнались? — ничего не понимая, спросил Слава.

— Это они еще не гнались, не понял что ли? Дела у них здесь, — девочка была напряжена, даже немножко дрожала. — Может, он не разглядел ничего? Не успел, а?

— Мы совсем рядом проехали…

— Посмотрим, — рзвернувшись, она уставилась в заднее окно. Проехав какое-то время молча, Тыну остановил приятеля и сам сел за руль:

— Если дело так серьезно, то лучше меня все равно никто не водит.

Следом за «Ауди» шли еще две машины, «девятки», белая и зеленая.

— Ого, кажется, проплемы серьезно растут, — Тыну достал охотничий нож и положил рядом, — дальше идет пустой участок, — они переглянулись с приятелем, но тот отрицательно покачал головой.

— У них базука есть, — прошептала Мила.

— Это плохо, — второй эстонец снова развернул карту. Машины увеличили скорость, гонка началась. Вскоре из преследователей осталась только белая «Ауди».

— Как ее зовут? У такой хорошей машины должно быть собственное имя, — Тыну испытывал чувство уважения к такому достойному сопернику.

— «Прекрасная Елена» — это я придуала, а им дуракам понравилось. Ее все время кто-то пытаеться угнать, ну они и развлекаються. Один раз даже какие-то менты остановили, сказали: «вылазь!» А что он мог в центре города сделать? Потом отдали, конечно, — она рассмеялась.

— Но нас она не догонит, — все же эстонец не был до конца в этом уверен. Вдруг Большой Тынис что-то ему сказал, показывая вперед, тот чертыхнулся и быстро свернул. Со стороны шоссе послышался удар, мягкий, будто бьют деревянной кувалдой через подушку… А может, это заложило уши. Снаряд просвистел мимо, почти над головами, машину тряхнуло. Они влетели в поселок, едва не задавив курицу и собаку, идущая следом «Ауди» сбила велосипедиста. Слава, обернувшись, увидел, как ей в хвост пристроился миллиционер на мотоцикле с коляской. Внезапно они выехали на бетонное покрытие, машина пошла ровнее. Рядом еще раз бабахнуло, Слава оглянулся, бросив миимолетный взгляд на Милу: девочка опять молилась, картинно сложив руки, несла какую-то ерунду, даже не связывая слова. Из белой машины высунулся чвеловек, направил огромное дуло в сторону мотоциклиста, струя пламени опалила чистый акулий бок: земля под мотоциклом вздыбилась, его подкинуло, перевернуло.

— Крепкий мужик, — похвалил бандита Тыну, — я думал, ему всю спину спалит.

— Да, ничего, — согласился напарник.

Они еще раз свернули, оставив преследователей позади, сейчас ехали почти без дороги, потом все же вернулись на бетонку. Эстонцы посовещались, внимательно разглядывая карту.

— Почему русские никогда не могут составлять точных карт?! — рассердился Тыну, — мы заблудились. Этой картой только играть в американскую игру Очко!

Показывая куда-то вперед, Большой Тыну громко засмеялся: прямо на них по бетонному покрытию на бешенной скорости мчался огромный зеленый танк, который совершенно не собирался ни сворачивать, ни тормозить. Следом пер БТР.

— Ого, как в армии, — лихо заломив вираж, Тыну поехал обратно. — Где это мы? Курат… — он снова вел машину без дороги, танк перся следом, как бешенный.

— На нем человек сидит, — пришла в себя Мила, — он нам руками машет.

Въехали на шоссе, остановились. Выйдя из машины, эстонцы ждали, уперев руки в бока; танк замер рядом, метрах в трех, БТР слегка занесло.

— М-М-ммужикии, — донеслось сверху, человек был сильно нетрезв. — Где здесь Петровское?

— Мы бутылки сдавать едем, — из БТРа высунулась взлохмаченная женщина в расстегнутой помятой кофточке.

— П-п-петровское-то где, а?

— А вы, что собственно-то тут делаете? Где вы танк угнали? — Мила восхищенно разглядывала громадину, человека в форме, уже слезшего сверху. Он лыка не вязал — казалось, его держат стоймя только негнущиеся сапоги.

— Из Германии, расквартировались, технику гоняем, — пояснил танкист, — километры, списать надо…

— Кого? — не понял Слава.

— Технику. Эти вот бандуры, вообще, — он рыгнул, пахнуло кислым, — из Афгана, до сих пор не списаны, а нас майор за водкой послал и бутылки сдать… А тут это… Петровское пропало!

— Вам в другую сторону, — сверившись с картой, сказал Тыну, он принялся объяснять как нужно ехать, но танкист плохо понимал.

— Ложись! — ткнув стоящего рядом танкиста, Мила нарнула в кювет, где-то справа взорвался снаряд, по боковой проселочной дороге к ним на полной скорости летела белая «Ауди». На минуту Слава замер, завороженный ее изящным движением, потом раздался еще один выстрел. Не обращая внимание на происходящее, танкист полез вверх:

— По предполагаемо-о-момуму противни… ик! ку… ог-гог-гонь… — монотонно матерясь, он стучал по железной обшивке, пока не открылся люк. Оттуда высунулась еще одна женская голова. — Половые сношения отставить! — рявкнул командир, — Сергеев, открыть огонь по движущей… — он пролез внутрь и дальнейшего не было слышно. Башня стала разворачиваться, дуло слегка пошевелилось, раздался грохот. «Ауди» прдпрыгнула, но продолжила движение, потом попыталась нырнуть обратно, но следующий выстрел разворотил на ее месте воронку, разбросав в стороны искореженные куски.

— Все, снарядов больше нет, — женщина, прикрывшая глаза от солнца рукой, чтоб лучше видеть, сплюнула на асфальт и полезла в БТР. — Ольга, ты еще жива? — изнутри донесся веселый смех.