Инна Зинченко - Эдем в подарок

— Будешь Виркой, ясно? — Строго спросил я у него.

Птица не стала спорить со мной и покорно согласилась:

— Виркой, так Виркой. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось.

Ноябрь плавно переходил в декабрь. Уже выпал первый снег, превращая город в чёрно-белую фотографию. Небо за окном такое белое, мёртвое и птиц в нём что-то не видно. И во всём этом чувствуется такая безысходность, что даже не верится в то, что жизнь ещё не кончилась и в то, что будет ещё и зима, и весна, и лето… Кажется, что наступил обещанный конец света и никогда больше эти чёрные деревья не станут зелёными, а на ветках не запоют птицы… Я поёжился и перевёл взгляд от окна на Вирку. И сразу успокоился, неожиданная тоска схлынула. Всё ещё будет! Такой радостный зелёный цвет его перьев внушал мне уверенность в завтрашнем дне. Вот смех-то, попугай-психотерапевт!

— Слушай, а ты мне объясни, как это происходит, — обратился я к нему.

— Что именно? — Деловито спросил Вирка.

— Ну, что надо делать, чтобы появилось то, что задумал, — не очень-то складно объяснил я.

Попугай по-человечески закашлял, видимо, он решил, что я сморозил какую-то глупость, мне так тоже показалось, но я ещё не понял какую именно.

— Нет, ты, всё-таки, непроходимый тупица! — Грустно заявил он. — Неужели так трудно догадаться? Я думал о тебе лучше…

Я потупил глаза и тихо пробормотал:

— Я о себе тоже так думал до встречи с тобой. Но я действительно пока ещё не понял, как это всё происходит.

Вирка взлетел, сделал круг под потолком и уселся мне на плечо. Подвинувшись ближе, он хрипло крикнул мне в ухо:

— Значит, и не поймёшь никогда! — А потом почти печально, — Дурень, дурень! Ну, напряги же свои извилины!

Я задумался. Если вирус считает, что я могу сам во всём разобраться, а Белёк не счёл нужным меня проинструктировать, значит, здесь всё действительно просто. Я прокрутил в голове всё, что происходило со мной перед тем, как появилось это загадочное существо и меня осенило! Это действительно просто! Невероятно просто! Эх, вот я дел наворочу теперь! Воображение услужливо стало рисовать мне радужные картинки, но Вирка прервал этот процесс резким окриком:

— Не спеши. Это совсем не так просто, как тебе кажется. Надо тренироваться и много! Давай ты сейчас попытаешься что-то создать. Только попроще для начала.

Я закрыл глаза и сосредоточился. Потом представил себе большое жёлто-красное яблоко. Ах, как же я старательно его себе вырисовывал, каждую красную чёрточку на упругом боку! Когда я открыл глаза, на столе передо мной лежало оно! Точно такое, каким я его себе представил, большое аппетитное. Это было чудо, настоящее чудо!

— А его можно есть? — Вновь проснулся во мне скептик, никак не желая мириться с очевидным.

— Валяй, — великодушно разрешила птица.

Я схватил, созданное мной яблоко и жадно откусил большой кусок, как никак это моё создание! И тут же выплюнул. Редкая дрянь оказалась. Солоноватое, вязкое и к тому же пахло гнилью!

— Что за дрянь такая?! — Разочарованно спросил я.

— Не дрянь, а то, что ты сам создал, — ехидно ответил мне зелёный попугай. — Кто же виноват, в том, что ты такая бестолочь. Я тут совершенно не при чём. Что заказал, то и получил!

— Я хотел нормальное яблоко, а не это дерьмо, — начал заводиться я.

— А какое именно? — Глумливо спросил Вирка.

— Да вот такое, как это, тютелька в тютельку.

Попугай издал хриплые непонятные звуки, имитирующие смех. Потом, успокоившись немного, заявил:

— Ну и какие ко мне претензии, а? Что хотел, то и получил.

До меня, хоть и медленно, но стало доходить. А ведь он, стервец, прав! Я не имею никакого права обвинять его. Я ведь представил себе только внешний вид, а вот о вкусе или запахе я как-то даже не задумался. Но ведь и с Жориком была та же история…

— Вот и я о том же, — печально признался Вирка, — я ненастоящий попугай, у меня внутри нет ничего, только то, что ты сейчас обнаружил в своём яблоке. К этому делу надо относится серьёзно.

Мне не хотелось в это верить. Как же такое может быть, ведь птица-то живая! Неужели у неё внутри ничего нет, ни сердца, ни костей? Это откровение нарушало все законы мироздания. Я внимательно разглядывал Вирку, чтобы уличить его во лжи. Он, как будто услышал мои мысли и предложил:

— Можешь взять нож и отрезать мне голову, если не веришь.

И, хотя я уже понял, что птица — всего лишь имитация моего покойного Жорика, поступить так, как предлагал мне он, я не мог. Поэтому я решил поверить ему на слово. Вновь закрыл глаза и повторил всё заново, но теперь я вспомнил вкус яблока, его запах… Я так расстарался, что даже почувствовал на языке его кисло-сладкую, хрустящую мякоть. Я не забыл ни о чём, даже семечки внутри не упустил и для большей достоверности небольшую червоточину.

Оно лежало передо мной, словно тот запретный плод, который стал причиной изгнания человека из рая. Не хватало только Евы и змея, впрочем и я далеко не Адам.

— Ну, чего вылупился? — Торопил меня Вирка. — Давай пробуй!

На этот раз я не спешил. Поднёс яблоко к носу и принюхался — всё нормально, пахнет яблоком, а не тем дерьмом, что предыдущее. Оставалось ещё одно сомнение, которое мне хотелось бы развеять.

— А я могу это есть, со мной ничего не случиться? — Спросил я опасливо.

— А тебе больше ничего не грозит, — уверенно ответил мне зелёный попугай, — можешь даже крысиный яд ложками есть. Теперь у тебя есть я!

Яблоко оказалось вкусным, кисло-сладким, сочным! Я мог с полным правом гордиться собой! Вирка же молча ожидал моего вердикта.

— Круто! — Не смог я сдержать свои эмоции. А мне теперь можно и не работать! С голода я не умру. Могу сейчас себе закатить такой грандиозный банкет, что ах!

Попугай грязно выругался и я никак не мог понять причины его гнева. А птица тем временем выдала весь свой запас матерных слов. Орал он всё это с выражением, закрыв глаза, отдаваясь этому делу полностью. Понять причину его возмущения я не мог, поэтому просто аккуратно взял его в руку и, поднеся к своему лицу, спросил:

— Что опять не так? Вместо того, чтобы вопить, мог бы просто всё нормально объяснить. В чём я не прав, а, голубь мой сизокрылый?

Вирка немного успокоился, вырвался из моей руки, сел на надкушенное яблоко и нагадил на него. Этот мерзкий поступок меня возмутил.

— Что всё это значит? — Грозно спросил я, склоняясь к тому, к голову ему я, всё-таки, смогу отрезать, если он не прекратит свои выходки.

— А то, что это не еда! — Возмущённо заорал он! — Не еда, ясно? И, если ты будешь есть только её, то просто однажды умрёшь. Укокошить меня решил, да? Я тебе так быстро надоел? А зачем тогда ты выпрашивал меня у Белька? Запомни раз и навсегда, в этом яблоке, как и в любой другой пище, которую ты сотворишь, нет ничего! Ясно? Ни белков, ни жиров, ни углеводов, ни микроэлементов! Там только вирус и всё. Ты, конечно, не будешь чувствовать голода, потому что желудок будет полным. Вот так, сытым и довольным, ты умрёшь от истощения!