Роберт Силверберг - Волшебники Маджипура

Он владел клинком не так искусно, как Септах Мелайн, однако тоже обладал репутацией человека, которого опасно задевать, поскольку ни один противник не смог бы устоять против его ярости и физической силы. По характеру Гиялорис был мрачным и задумчивым, как и приличествует человеку, появившемуся на свет в непривлекательном городе Пилиплоке на Зимроэле и воспитывавшемуся там же в семье суровых скандаров. Престимион встретил его в Пилиплоке лет десять назад во время одного из посещений западного континента, и благодаря извечному, хотя и непостижимому, притяжению противоположностей они сразу стали друзьями.

Что касается Свора, носившего титул герцога Толагайского, но не имевшего ни владений, ни богатства, которыми можно было бы распоряжаться, то он рядом с этими двумя казался карликом: хрупкий, хилый человечек маленького роста, смуглый почти до черноты, как большинство людей, рожденных под яростным солнцем южного континента, с жесткой копной непослушных темных волос, темными ядовитыми глазками и еще более темной, исковерканной душой. Его тонкий, острый, крючковатый нос с первого взгляда говорил о хитрости хозяина, рот был слишком мал для крупных зубов, подбородок окаймляла короткая жесткая бородка, а верхнюю губу он брил начисто. Свор не имел ни малейшей склонности к военным искусствам, зато был политиком и интриганом, а его невероятный успех у женщин многие относили за счет колдовских чар.

В прежнее время он принадлежал к числу компаньонов молодого Корсибара был, можно сказать, своего рода домашним животным или придворным шутом, которого рослый, спортивного склада принц держал при себе ради развлечения. Но как только стало ясно, что Престимион может занять трон короналя, Свор начал чрезвычайно тонко и осторожно маневрировать в его направлении и постепенно прочно вошел в окружение претендента на престол. Столь явная смена привязанности стала предметом долгих пересудов в Замке - правда, мнениями обменивались лишь вполголоса - и расценивали ее как пример широко известной страсти Свора к достижению выгоды и весьма эластичного толкования им понятия лояльности.

Казалось, эти трое не могли иметь между собой ничего общего, однако их объединяла труднообъяснимая взаимная привязанность, Каждый из них, в свою очередь, был всецело погружен в заботы об успехе и благосостоянии Престимиона. Никто из окружающих не сомневался в том, что, как только Престимион наденет корону с изображением Горящей Звезды, его ближайшие друзья станут высокими сановниками при новом дворе.

- Что касается проблемы контроля над проведением Игр, - вновь заговорил Септах Мелайн, - следует подумать, должны ли мы повлиять на выбор распорядителя. Если, конечно, это имеет для нас какое-то значение.

- Я считаю, что имеет, - решительно заявил Гиялорис, - и, уверен, вы того же мнения. - Уроженец восточного Зимроэля, он говорил с заметным акцентом, который зачастую смешил окружающих, но, конечно, не в том случае, когда звучал из уст Гиялориса, чей гулкий, рокочущий голос, казалось, исходил из недр земли. - Распорядитель составляет пары. Может быть, вы желаете сразиться на поле с несколькими болванами подряд - только потому, что ему захочется посмеяться над вами? Я не хочу, чтобы распорядитель Игр затевал со мною собственные игры. И всякий раз, когда на тех или иных соревнованиях возникают моменты, связанные с риском, все мы хотим, чтобы детали определял наш человек. В конце концов, от этого иногда зависят жизни.

- Значит, вы советуете поддержать кандидатуру герцога Свора, подытожил Септах Мелайн. - Я займусь этим.

- Отпадает, - немедленно откликнулся герцог Свор из дальнего угла комнаты, где рассматривал какие-то эзотерические хартии, написанные на длинных свитках из желтовато-коричневого пергамента. - Я понятия не имею о том, как составляются подобающие пары, и...

- Мы можем подсказать... - перебил его Гиялорис.

- ...И в любом случае, - продолжал Свор, - я не хочу принимать никакого участия в ваших глупых ссорах. Наверняка противники будут что-нибудь кричать в лицо распорядителю. Так вот, пусть это лицо принадлежит кому-нибудь другому.

- Что ж, Свор, быть по сему, - улыбнулся Септах Мелайн. - Умоляю вас, игривым тоном обратился он к Гиялорису, - объясните, что вы подразумеваете, говоря "наш человек"? Что у нас тут есть разные фракции и тех, кто входит в одну из них, можно определенно рассматривать как людей Престимиона, а остальных следует в целом считать недружелюбными по отношению к нему? Разве мы все не объединились, чтобы отпраздновать начало нового царствования?

- Глупейшие рассуждения! - рявкнул Гиялорис. Но Септах Мелайн, казалось, не заметил оскорбления.

- Естественно, вы считаете Свора нашим человеком, я понимаю. Но разве прокуратор наш враг? Или адмирал Гонивол?

- Они могут быть врагами. Любой из них.

- Боюсь, я не в состоянии понять вас.

- Переход от одного царствования к другому никогда не проходит гладко. Всегда находится кто-нибудь, кто тайно, а иногда и явно возражает против кандидатуры вновь выбранного короналя. И может продемонстрировать свое несогласие самыми неожиданными способами.

- Вы только послушайте его! - воскликнул Септах Мелайн. - Мыслитель! Ученый историк! Приведите мне хоть один пример такого предательства, друг Гиялорис!

- Что ж... - Гиялорис на некоторое время задумался, закусив нижнюю губу. - Когда Хэвилбоув стал понтифексом, - сказал он наконец, - и объявил, что его короналем будет Трайм, то, насколько мне известно, какой-то очень недовольный лорд, не питавший ни малейшей любви к Трайму, устроил заговор, чтобы посадить на трон Дизимаула, и чуть не...

- Вообще-то короналем Хэвилбоува был лорд Канаба, - спокойно перебил его Свор. - Трайм стал короналем на три царствования позже. А Дизимаул жил за тысячу лет до них.

- Значит, я спутал имена или порядок королей, - ответил Гиялорис, но в его тоне уже слышалось недовольство. - Но все равно такой случай был - если не с ними, так с другими. Вы можете это выяснить. И был еще один случай, в котором участвовал не то Спурифон, не то Симинэйв...

- Такого рода мысли вам не к лицу, - сказал Септах Мелайн и усмехнулся, прикрыв лицо рукой с красивым маникюром. - Ручаюсь вам, дорогой друг, что независимо от личных амбиций отклоненных кандидатов новый корональ всегда приступает к своим обязанностям при всеобщем искреннем одобрении. Так было всегда. В конце концов, мы цивилизованные люди.

- Неужели? - послышался новый голос, и в комнату вошел Престимион. Как приятно слышать это от вас, любезный Септах Мелайн. Могу ли я поинтересоваться, что вы обсуждаете?

- Кого выбрать распорядителем Игр. Мне удалось узнать, что выбирать будут между Гониволом, Свором и вашим дорогим кузеном, прокуратором. Гиялорис доказывал, что доверять никому нельзя, даже в таких делах, как турниры, и хотел, чтобы распорядителем стал Свор. Тогда мы могли бы быть уверены в том, что получим достойных соперников и решения будут приниматься в нашу пользу.