Джон Уиндем - Ступай к муравью

Перспектива оставаться до конца жизни розовой коровой, периодически производящей на свет четверню дочерей, мало улыбалась мне, и я спросила:

- Так что же вы предлагаете? Можете ли вы превратить эту огромную тушу в нормальное женское тело?

Она отрицательно покачала головой.

- Где же тогда выход из этого положения? - спросила я.

Она минутку поколебалась, затем осторожно предложила:

- Единственное, что можно сделать - это подвергнуть вас гипнотическому внушению, чтобы вы смогли забыть ваше прошлое.

Когда смысл сказанного полностью дошел до моего сознания, меня охватила паника. Но я взяла себя в руки, сознавая, что они пытаются найти какое-то мало-мальски разумное решение возникшей проблемы и надо быть с ними терпеливой. После нескольких минут молчания я сказала:

- То, что вы предлагаете, для меня равносильно самоубийству. Мой разум держится на моих воспоминаниях - если их не будет, я умру, точно так же, как если бы вы убили мое тело...

Они не стали спорить со мной - да и как можно было?

На свете есть только одно, что придает какой-то смысл моей жизни, думала я, - это сознание, что ты любил меня, дорогой Доналд, любимый мой. Теперь ты остался жить лишь в моей памяти. Если ты покинешь ее - я снова умру, уже окончательно.

- Нет! - сказала я им решительно. - Ни в коем случае!

Дав мне сутки на размышление, те же трое медиков снова посетили меня.

- Я многое поняла за эти двадцать четыре часа, - сказала я им. - То, что вы предлагаете мне, это полное забвение вместо неизбежного нервного срыва, после которого все равно последует такое же забвение. И у вас нет другого выбора...

- Да, это так, - подтвердила председатель, а две другие врачихи кивнули головами в знак согласия.

- Ну, я согласна на ваше предложение, но с условием, что сначала вы выполните одну мою просьбу.

Они вопросительно взглянули на меня.

- Так вот, прежде чем вы примените гипноз, я прошу вас сделать мне укол чуинжуатина в той же дозе, в какой я получила его у нас в лаборатории - я вам ее назову. Видите ли, если это все галлюцинация или что-то очень похожее на нее, то она непременно связана с этим наркотиком, так как прежде ничего подобного со мной не случалось. И вот я подумала, что, если повторить эксперимент, то, может быть... Конечно, это выглядит очень глупо, но все-таки, а вдруг? Если же ничего не получится, то делайте со мной то, что решили, какая мне разница...

Все трое задумались.

- Я не вижу причины ей отказать, - наконец проговорила одна. Две другие согласились с нею.

- Я думаю, мы сумеем получить официальное разрешение на проведение такого эксперимента, - сказала председатель. - Раз вы этого хотите, мы не имеем права вам отказать, но я слабо верю в успех этой попытки.

Во второй половине дня группа маленьких санитарок принялась готовить комнату и меня к процедуре. Затем такая же маленькая медсестра вкатила тележку, уставленную всякими бутылочками и пробирками, и поставила ее возле моей постели.

Снова появились те же три докторицы. Главная серьезно, но вместе с тем ласково, взглянула на меня и спросила:

- Вы, конечно, понимаете, что это всего лишь авантюра с минимальной вероятностью успеха?

- Да, я все понимаю, но это мой единственный шанс, и я хочу им воспользоваться.

Она кивнула, взяла шприц и всадила иглу в мою огромную руку, предварительно протертую спиртом.

- Давайте, нажимайте на шприц - мне все равно нечего терять, сказала я.

Она кивнула еще раз и нажала на поршень...

Я написала все вышеизложенное со специальной целью. Теперь я помещу рукопись в сейф в банке, и там она будет лежать никем не прочитанная до тех пор, пока в этом не появится необходимость.

Я никому не рассказывала о том, что со мной произошло. Мой отчет доктору Хельеру о действии чуинжуатина - фальшивка. Я написала там, что просто ощущала, будто парю в пространстве, и ничего более. Я скрыла правду потому, что, когда снова оказалась в собственном теле и моем привычном мире, воспоминания о том, что я пережила, продолжали преследовать меня. Подробности той жизни были так ярки в моей памяти, что я никак не могла отделаться от них. Я не осмеливалась рассказать обо всем доктору Хельеру из страха, что он назначит мне какое-нибудь лечение, а своим друзьям - из опасения, что они не воспримут мои злоключения всерьез и превратят все в предмет для насмешек, интерпретируя виденное мной, как разного рода символы. Поэтому я продолжала молчать.

Перебирая в уме все подробности того, что мне довелось пережить, я начала сердиться на себя за то, что не узнала от старой дамы больше фактов и дат, которые можно было бы проверить. Но затем я вспомнила один факт, единственную информацию, которую все-таки можно было подвергнуть проверке, и начала наводить справки. Теперь я сожалею об этом, но в тот момент я чувствовала, что это необходимо.

Итак, я выяснила, что _д_о_к_т_о_р _П_е_р_р_и_г_а_н с_у_щ_е_с_т_в_у_е_т _н_а _с_а_м_о_м _д_е_л_е_, _ч_т_о _о_н б_и_о_х_и_м_и_к_ и _с_т_а_в_и_т _о_п_ы_т_ы _н_а _к_р_о_л_и_к_а_х _и к_р_ы_с_а_х_. Он хорошо известен в научных кругах и опубликовал несколько работ по борьбе с вредителями. Ни для кого не является секретом, что он пытался вывести новые штаммы вируса, способные убивать крыс...

Но ведь я никогда не слыхала ничего об этом человеке и его изысканиях до того, как старая дама упомянула его имя во время моей, так называемой, "галлюцинации"!

Я много думала об этом. Что же я все-таки пережила? Если это было своего рода предвидение неизбежного будущего, тогда никто и ничто не могло бы помочь избежать его. Но мне это показалось бессмысленным: скорее, могло быть большое число различных будущих, каждое из которых должно было последовать за тем, что происходит в данный момент. Возможно, находясь под действием чуинжуатина, я и увидела одно из них...

Все это можно было рассматривать как предупреждение о том, что может случиться, если вовремя не принять нужные меры. Идея гибели всех мужчин и образования чисто женского общества казалась мне теперь столь чудовищной и отвратительной, что я посчитала своим долгом перед человечеством предотвратить это во что бы то ни стало. Поэтому я решила, под собственную ответственность, не доверяясь никому, самой сделать так, чтобы то, что я пережила, никогда не осуществилось. Если же, паче чаяния, кого-либо другого обвинят в том, что собираюсь сделать я, или в том, что он помогал мне, эта рукопись послужит ему оправданием. Вот зачем я и написала ее.

Я сама пришла к заключению, что доктору Перригану нельзя позволить продолжать свои опыты.

Подпись: Джейн Уотерлей.

Адвокат несколько минут задумчиво смотрел на подпись, затем кивнул головой.

- Итак, - сказал он, - она села в машину и отправилась прямехонько к Перригану - со всеми вытекающими из этого трагическими последствиями.