Андрей Николаев - Таро Бафомета

В дверь квартиры заколотили ногами.

-- Открывай! Открывай, пока дверь не сломали!

-- Что же делать, что делать-то? - Владик заметался по комнате, пытаясь на ходу натянуть джинсы.

-- В окно прыгай, - посоветовал Корсаков, не вставая с матраса.

-- В окно? - Лосев подскочил к окну, подергал фанеру, потом, опомнившись, возмущенно посмотрел на Игоря,- ты что, спятил? Буду я ноги ломать.

-- Так и так сломают, - Корсаков пожал плечами.

-- Не имеют права, - неуверенно возразил Владик.

-- Ха, ты моего папашу не знаешь, - сказала Анюта.

-- Что, крутой?

-- Что есть, то есть, - вздохнув, подтвердила девушка.

Слышно было, как с грохотом слетела с петель дверь на лестницу.

-- Где они?

Дверь в комнату распахнулась, ударив метнувшегося за ширму Лосева. Мужчина лет сорока с красным от ярости лицом, ураганом ворвался внутрь, дико огляделся. Он был в дорогом костюме с измазанным известкой рукавом - видно приложился к стене в подъезде. Очки в тонкой золотой оправе криво висели на мясистом коротком носу. Следом вбежали накачанные ребята - то ли охрана, то боевики, что, в сущности, одно и то же.

Мужчина отшвырнул ширму, она порхнула через всю комнату и накрыла все еще лежавшего на матрасе Корсакова. Лосев, в джинсах и кое-как застегнутой клетчатой рубашке, выступил вперед. Анюта, в трусиках и майке, жалась за его спиной.

-- Это возмутительно, - дрожащим голосом начал Владик, - я не позволю...

Мужчина в очках вдруг сник и устало показал на него своим охранникам.

-- Разберитесь.

Один из них, похожий на комод парень с татуированной шеей, всадил кулак Лосеву в живот, второй качок тут же огрел Владик по затылку и тот, сложившись пополам, рухнул на пол. Анюта бросилась вперед, вытянув пальцы и визжа, как сумасшедшая.

-- Оставьте его, скоты.

Ее схватили за руки, стараясь держать крепко, но не причинять боли. Она извивалась, пыталась пнуть коленом, ударить головой.

-- Прекрати немедленно, - сурово сказал мужчина, морщась от ее криков, - посмотри, на кого ты похожа, как ты себя ведешь?

-- Это ты как себя ведешь? - завизжала Анюта, - ты думаешь, если денег вагон, то все можно?

-- Не все, но почти, - назидательно подняв палец отозвался мужчина. Уведите ее, а с этими я сейчас разберусь.

Анюта видимо хорошо знала, что в устах папочки значило обещание разобраться.

-- Нет, не надо. Я пойду с тобой, только не трогай их. Они - художники.

-- Вот этот художник? - папа подошел к лежащему на полу Владику и брезгливо тронул его носком ботинка, - встать! - неожиданно заорал он, багровея.

Лосев поднялся, опираясь рукой о стену. Лицо его было серым, изо рта текла слюна, дышал он с трудом, с всхлипом всасывая воздух.

-- Нельзя ли потише? - попросил Корсаков, пытаясь выбраться из-под ширмы.

Папа, не обращая на него внимания, брезгливо взял Лосева за рубашку двумя пальцами и подтянул к себе.

-- Это он художник? Это с ним ты спала? Или с обоими сразу? - он метнул косой взгляд в сторону ворочавшегося на матрасе Корсакова.

-- Вы мне льстите, папа, - пробормотал Игорь, пытаясь завязать ботинки, - мои лучшие годы давно позади.

-- Молчать! - рявкнул мужчина, и, обернувшись к дочери, спросил с горечью, - для этого я тебя кормил-поил, холил-лелеял? Ночей не спал...

-- Бляди тебе спать не давали и рулетка, - Анюта, вывернувшись из рук телохранителей, бросилась к Владику. Ее снова поймали, оттащили к двери.

-- ...для того за границей училась, чтобы с патлатыми спидоносцами на помойке жить? - продолжал монолог папа.

Корсаков фыркнул - папа напомнил ему короля Лира в исполнении Юри Ярвета, когда тот обличал неблагодарных дочерей. Мужчина взглянул на него и дернул щекой - погоди, мол, и с тобой поговрим.

В дверях показался еще один мордоворот.

-- Александр Александрович, там менты из местного отделения подъехали.

-- Так заплати и пусть отваливают. Ну, что, пакостник, - папа брезгливо поглядел на Лосева, - как гадить, так мы первые, а как ответ держать - в кусты?

-- Могу ответ... если угодно, я даже готов жениться на вашей дочери.

-- Да-а? А моего согласия ты спросил? Родительского благословения ты спросил, змееныш помоечный?

-- Я не понимаю, о чем вы, - слабо трепыхаясь в его руках, пролепетал Владик.

Корсаков скривился - Владик терял лицо, становясь похожим на нашкодившего кота, которого хозяин ухватил за шкирку.

-- Сейчас поймешь, - Александр Александрович повлек за его рубашку на середину комнаты и, чуть отступив, скомандовал, - дай-ка ему еще, раз не понимает.

"Комод" резко выбросил кулак, приложив его Лосеву в глаз. Тот отлетел, влип в стену и сполз по ней, закатывая глаза.

-- Подонки, убийцы, ненавижу, - закричала Анюта.

-- Так, - удовлетворенно сказал Александр Александрович и обернулся к Корсакову, - ну, а ты кто такой? Тоже художник?

-- Представьте себе, да.

-- И что же мы рисуем?

-- А вот, к примеру, - Игорь ткнул пальцем в портрет Анюты, висящий на стене.

Александр Александрович шагнул поближе. Корсаков увидел, как заходили желваки на его скулах. На портрете Анюта, обнаженная, сидела на полу по-турецки, в руках у нее горела свеча, трепетное пламя бросало резкие тени на ее тело, отражалось в зеленых глазах, смотревших из-под нахмуренных бровей. Александр Александрович пригнулся, разбирая подпись в углу холста.

-- Вы Игорь Корсаков?

-- Да, я - Игорь Корсаков.

Александр Александрович помолчал.

-- Вам повезло - я видел ваши работы в галерее Эберхарда в Штутгарте. Иначе за то, что вы изобразили мою дочь в столь непотребном виде... - он сделал многозначительную паузу, - А что вы здесь делаете, позвольте узнать? Вы же художник с именем.

-- Живу я здесь, папа, - ответил Корсаков.

-- Не сметь обзывать меня отцом! - вновь разозлился Александр Александрович.

-- Как угодно, я думал, что вам будет приятно.

Анюта истерически расхохоталась.

-- Картину вашу я забираю, - непререкаемым тоном заявил Александр Александрович.

-- Она не продается, - возразил Игорь.

-- А не сказал, что покупаю, я сказал - забираю. Анна, он с тобой спал?

-- Я попросил бы не оскорблять даму в моем присутствии, - заявил Корсаков.

-- Он мой учитель! - внезапно сказала девушка.

-- Учителей тебе буду выбирать я! - Александр Александрович обернулся к Игорю, - вон отсюда, или вам помочь?

-- Зачем же, я и сам, - Корсаков тяжело встал с матраса, подхватил куртку, снял с гвоздя шляпу - настоящий ковбойский "стетсон", и вальяжно прошествовал к дверям, - пардон, забыл кое-что, - натянув шляпу поглубже, он обернулся к татуированному парню, - как здоровье, дружок?

-- Не жалуюсь, - ухмыльнулся тот.

-- Ну, это пока, - Игорь без замаха врезал ногой ему в пах, и, не теряя времени, добавил кулаком в лицо.