Тельма Силверханд - Приговоренный к бессмертию

"Когда-то давно, - начал Император, - я слышал сказку. В ней волшебник исполнял три любых желания. Вы не волшебники - вы больше. Вы боги. Я мечтал о Короне - вы дали мне ее. Я просил отпустить мою душу - вы сделали это".

"У тебя осталось лишь одно желание, - спокойно подтвердил Светлый. - И не торопись загадывать - оно последнее".

"Я знаю, чего хочу. Потеряв все, что мне было дорого, я хочу забыть о потерях. О том, что когда-то имел и чем не дорожил. Я сделаю то, чего ждут все, кому я причинил столько бед. Я убил этот мир - я готов похоронить его. Но я не хочу вечно помнить этого мертвеца".

"Хорошо, - ответил Темный.

- Этот мир уже нельзя изменить. Здесь надо начинать с нуля. Так пусть будет ноль. Точка отсчета".

Светлый внезапно махнул рукой перед лицом Императора. Все вспыхнуло перед глазами, обруч короны раскалился, кристаллы вонзились в мозг. Император зажмурился, попятился, чувствуя, что погружается во тьму...

***

...и открыл глаза. Прямо над головой был потолок его спальни, он лежал на своем ложе. Что с ним было? Сон или явь? Кажется, он все помнит. Память у него осталась. А душа? Нет, наверное, это был сон. Он передозировал наркотики, вот ему и померещилось... Но едва он встал с постели, как его пронзило понимание.

Это не сон. И он теперь знал, что нужно сделать, чтобы освободиться до конца. От власти, от Оружия, от Вселенной и от рабов.

Не обращая внимания на лакеев, Император вышел из спальни. Безлюдные обычно коридоры его покоев были забиты сворой лизоблюдов. Император не разгневался, как мог бы, он даже не замечал своих придворных, и что-то было в его лице, что заставляло их белеть и сереть от ужаса. Рабы, одни рабы...

Можно ли назвать такое существование жизнью? Можно ли назвать людьми тех, кто добровольно выбирает для себя прозябание? Он никогда не покорил бы Вселенную, если бы ее населяли не рабы. И Оружие - это только повод, не причина. Он пришел к власти потому, что расы не хотели быть свободными, они хотели быть покоренными и униженными, они возвели на трон раба еще более худшего, чем они. Зачем нужен целый мир червей, которые никогда не станут бабочками?

"Этот мир мертв. Ему нужен гробовщик".

В памяти колокольным звоном звучали слова Богов. Пришло время похоронить этот смердящий труп, и он устроит ему такой погребальный костер, равного которому не было во все времена. Да, пусть горит! Пусть все сгорит!

Он почти бежал, его одеяние развевалось черными крыльями зловещей птицы. Он летел, едва касаясь ногами пола, приближенные бросались прочь от него, а ему хотелось смеяться. Да, смеяться, хохотать, как безумному. Вот он - его путь!

Он маялся и терзался, надеясь, как на чудо, на появление преемника, но ведь был и еще один путь. Он мог уничтожить и Вселенную, и Оружие.

Да, это то, что он должен сделать. То, что следовало сделать давно.

Вихрем он ворвался в обсерваторию. Император увидел черный Шар, руки задрожали от радостного возбуждения. А вместилище абсолютного Зла будто почувствовало настроение своего Хранителя, наполнив зал обсерватории низким гудением - сила внутри Шара бесновалась, не сдерживаемая более ничем. Придворные, не отрывая наполненных жутью взглядов от черного шарика на пульте, медленно попятились к дверям, Император оглянулся и внезапно расхохотался. Смех его больше был похож на лай - громкий, страшный... Они жили в аду, и они боялись смерти! Он веселился, он наслаждался их страхом, он знал, что мир живет последние минуты, что вот-вот придет конец затянувшейся агонии. И он, Император, будет тем, кто поставит точку.

Кто-то осмелился выстрелить по сошедшему с ума Властителю. Глупцы, они забыли, что Император бессмертен... Он взглянул на свои ладони. Еще несколько секунд, и они выпустят на свободу силу, противостоять которой не сможет ничто.

Неукротимый лиловый смерч пронесется по Вселенной, и некому будет остановить его. Вырвавшись из-под контроля, эта сила не вернется назад.

Гудение повышалось в тональности по мере приближения его ладоней к поверхности Шара. Его руки захватило поле, похожее на магнитное, и он не смог бы остановиться, даже если бы очень захотел. И, когда его пальцы намертво приклеились к гладкой поверхности, гудение перешло в пронзительный ультразвуковой вой, затихавший с каждой секундой.

Энергия Шара переливалась в Императора, пропитывала его тело, разрывала на части... Ослепительным клубком бело-голубого пламени вспыхнул уродливый Город в Космосе, этот клубок распухал, чудовищные протуберанцы оплетали близлежащие галактики. Не было ни криков, ни стонов, когда волны ледяного пламени захлестывали планеты.

Горело все. Полыхали феерическими свечами звезды, распадаясь на потоки элементарных частиц. Это было красиво и жутко: бесшумные сиреневые и синие языки пламени заполонили Вселенную, проникли в самые дальние ее уголки. Они скручивали галактики немыслимыми спиралями, пронизывали их спицами лучей и разлетались снопами фиолетовых искр. Дикий танец освобожденного зла, гимн разрушения, погребальный костер Вселенной.

Император смеялся. Его не угнетало больше ничего. Он не знал и не понимал, кто он и что происходит. Он шел в пламени, синие сполохи будто ветром раздували его одеяние, заставляли сверкать призрачные кристаллы его Короны, отражались в мертвых глазах. Он был свободен, как бушующее повсюду фиолетовое пламя. Он не знал и не думал, куда идет, будет ли конец у его пути. Пламя расступалось перед ним, лизало ноги, поддерживало под руки. Ему было весело. Он шел сквозь бесконечность, шел, не останавливаясь и не ускоряя шаг. Ему суждено было идти вечно, но тот, кто был Императором, больше не тяготился бессмертием...