Тельма Силверханд - Приговоренный к бессмертию

Богов не было.

Они создали этот мир и ушли, чтобы не нянчить подросшее дитятко. Ушли туда, где были нужнее, где их ждали новые Вселенные. А вместо себя оставили мутантов. Расу Спасителей, Ангелов Вселенной, и Хранителей Оружия. Именно мутанты должны были заботиться об этом мире, воспитывать его. Боги создали Оружие, чтобы мутанты могли напомнить людям о возмездии. Боги научили мутантов любви и ненависти, дали им чувство долга и справедливости, подарили им мечту - чтобы мутанты правили миром, тянулись к идеалу.

Чтобы со временем сами стали Богами.

Боги даровали им право казнить и миловать, но распорядились таким образом, чтобы правитель не становился палачом. Каратель не имел права на власть, на любовь, на общение. Он должен жить один, быть бесстрастным, знать цену преступлению - чтобы не совершить ошибки. А Властитель не мог владеть Оружием, чтобы его ошибки не стали роковыми. Каратель получал свое возмездие при жизни, а Властитель помнил, что и ему предстоит отвечать за содеянное. Боги были справедливы, разграничив этих людей и исключив их влияние друг на друга.

Император не имел права на власть. Он должен был уйти, уступить Корону другому - может быть, даже Арьену, тому молодому капитану. У него не было права на любовь - его ждала участь вечно одинокого Хранителя. И не Оружие он должен был хранить, а мир. От Властителя, от его врагов. От себя, в конце концов! Но он захотел слишком многого. И обратил Оружие против тех, чьи потомки должны были стать Богами. Потому и своего прощения - смерти он не получит никогда.

***

...Император уже затруднялся сказать, сколько веков Городу, и сколько веков он каждый день совершает этот путь - от своих покоев к тронному залу. Сюда прилетали послы со всех планет Вселенной, здесь они припадали к подножию его трона, они угодливо льстили ему, а его мутило от презрения. И к ним, не имеющим чести и достоинства, и к себе, владевшему ими. Иногда послы приводили к нему вожаков мятежников, приговор всегда был один смерть. Император слишком уважал бунтарей, чтобы приговорить их к рабскому существованию в этом дрянном мире.

Нет, рабство, унижение было не для них, они достойны лучшей участи.

Просьб о помиловании он не слышал почти никогда, а если такое и случалось, он отклонял их.

Он шел один по бесконечным переходам дворца. Ненавидимая им многочисленная свита не имела права доступа в его покои, и, галдя, ожидала его выхода в тронном зале.

Трон... Он ненавидел это кресло, такой же символ его власти, как и Корона, как и черное просторное одеяние, как и черный Шар в обсерватории. Жесткое, с высокой спинкой и резными подлокотниками, сидеть на нем можно только выпрямившись и высокомерно подняв голову, отягощенную сияющими кристаллами короны. Трон стоял на возвышении, и, чтобы усесться, приходилось подниматься по ступенькам. Сидя на троне, он оказывался значительно выше уровня голов в зале, будто парил над ними. И что самое отвратительное - ведь такой ритуал заведен не им.

Это придумали его рабы, чтоб удобней было унижаться.

Император взошел на свое кресло, нагло и вызывающе поднятое над всеми. Сегодня особый день. Он сам не знал, что должно случиться - но с каждой секундой чувствовал грядущие перемены все сильней.

Толпа свиты раздалась к стенам, потеснилась, освобождая всю центральную часть зала. Притертые к стенам старательно тянули тонкие шеи, через головы впереди стоящих желая видеть гостей. Тут же в самом дальнем углу зала послышался приглушенный шум, недовольные возгласы. Император скосил глаза на начальника стражи - что за гвалт в тронном зале - тот грозно сдвинул брови, и в угол направились двое стражей. Расталкивая придворных, быстро извлекли из толпы смутьянов, не поделивших удобные для наблюдения места, выволокли из зала.

Пришельцев было двое. Они не смотрели по сторонам, их взгляды были направлены в лицо Императору. И, возможно, впервые в жизни он ощутил нечто среднее между страхом и почтением.

Они не были людьми.

Они только притворялись ими - потому, что такими их хотел увидеть Император. Одинаковые и противоположные, эти двое мужчин выглядели молодыми, но Императору почему-то показалось, что они много старше него. Их фигуры, черты лиц были абсолютно идеальны, будто вымерены неведомым скульптором. Они были точной копией друг друга, различаясь только цветом волос и глаз.

Один белокурый и голубоглазый, волосы и глаза другого черны, как бархатная тьма глубокого Космоса.

Они очень походили на мутантов, но это иная раса. Не было в них агрессивности, вызова, наглости. Мутанты были частью этого мира, а эти... Эти спокойны и бесстрастны, они стоят выше этого мира. Они - его Создатели. Те, кому Император бросил вызов.

Пришельцы медленно двинулись к трону. Император не знал, что побудило его подняться, сойти с возвышения, пойти навстречу. Он не мог оторвать взгляд от их лиц - строгих и отрешенных, возвышенных и решительных. Светлый и темный, они были едины и противоположны, как добро и зло. Властитель и каратель, спаситель и чудовище, милосердие и возмездие. Это была Справедливость.

Боги вернулись.

Не говоря ни слова, Император сделал приглашающий жест и повел их прочь из чванного зала, наполненного сбродом и отбросами со всей Вселенной - его свитой. И, повинуясь неясному порыву, направился не в свои покои, а в обсерваторию. Там, у черного Шара, он готовился выслушать новый приговор или принять робкую надежду.

Там, у огромных экранов, с которых некогда хлестало фиолетовое пламя, они остались втроем.

"Почему вы не вмешались раньше?" - спросил их Император.

"Мы Творцы, но не Хозяева мира, - ответил Светлый. - Люди сами выбирают свой путь. И сами платят за свои ошибки".

"Я готов платить. Скажите, что я должен сделать - я не знаю, как исправить свою ошибку".

"Никак, - спокойно заметил Темный. - Этот мир не болен - он мертв".

"Неужели вы не можете ничего сделать?!"

"Врач не поможет там, где нужен гробовщик".

Император ощутил такую боль, какой не испытывал со дня гибели Сабин. А ведь он в глубине души все-таки надеялся - придет срок, Боги вернутся и все исправят.

Пусть накажут его сильнее - но исправят. Оказалось, это невозможно.

"Зачем вы создали Оружие?!

Зачем, если оно губит ваше творение?!"

На лице Светлого отразилось нечто вроде недоумения.

"Это не Оружие. Простой аккумулятор энергии, нужной нам для созидания или разрушения. Оружием его сделали сами люди, обожествив Шар и приписав нам свое проклятие".

Император опешил.

"Но как же тогда миссия Хранителя и бессмертие? Я ведь на самом деле неуязвим..."

"Все это - правда, - подтвердил Светлый. - Только не мы установили существующий порядок.