Роберт Силверберг - Маски времени

— Доктор Гафилд, — сразу же сказал он, — я надеялся, что вы позвоните! Вы хорошо отдохнули?

— Великолепно.

— Профессор, ваша секретарша заслуживает медаль за свою лояльность. Я грозил ей национальной гвардией, но она отказалась связать меня с вами.

— Я предупредил служебный персонал, что предам вивисекции любого, кто прервет мое уединение, мистер Кларик. Что я могу для вас сделать?

— Вы не могли бы завтра приехать в Вашингтон? Мы оплатим все расходы.

— Что на этот раз? Конференция, посвященная нашим шансам выжить в двадцать первом столетии?

Кларик коротко рассмеялся.

— Не конференция, доктор Гафилд. Нам нужна ваша помощь в весьма специальном вопросе. Мы хотим, чтобы за несколько месяцев вы проделали работу, с которой никто другой не справится.

— Несколько месяцев? Не думаю, что смогу…

— Сэр, это жизненно важно. На этот раз дело не связано с правительственной шумихой.

— Вы не могли бы сообщить мне пару деталей?

— Не по телефону. Я боюсь.

— Вы хотите, чтобы я прилетел в Вашингтон на неопределенный срок неизвестно по какому вопросу?

— Да. Но, если хотите, я могу сам прилететь в Калифорнию. Но это будет еще одна задержка, а мы и так уже потеряли немало времени…

Я потянулся к кнопке выключателя. И я уверен, Кларик понял это.

— Пока я не узнаю сути, мистер Кларик, боюсь, мы не сможем продолжить нашу беседу.

Кларик не испугался.

— Хорошо, один намек. — Ну?

— Вы знаете о так называемом человеке из будущего, который объявился несколько недель назад?

— Более менее.

— Это дело связано с ним. Мы хотим, чтобы вы поговорили с ним на разные темы. Я…

Второй раз за день мне показалось, что я вывалился из люка корабля. Я подумал о Джеке, который просил меня расспросить Вонана-19. Теперь правительственный руководитель просит меня о том же. Мир сошел с ума.

Я резко перебил Кларика:

— Хорошо. Завтра я прибуду в Вашингтон.

Глава 5

Экран телефона обманывал. Изображение Кларика было очаровательно сговорчивым и подвижным. Кларик во плоти оказался далеко не таким. Живой взгляд, делавший его некрасивое лицо интересным, был почти незаметен из-за его массивной фигуры, которая сразу вас подавляла. Он встречал меня в аэропорту. По вашингтонскому времени был день. День был ясным с холодным недружелюбным небом.

Пока мы неслись по автотреку к Белому дому, он распинался о важности моей миссии и своей благодарности за сотрудничество, но не вдавался в подробности.

Проехав по подземной стрелке трека, мы мягко вкатили в ворота Белого дома. С помощью каких-то внутренних приспособлений я прошел просвечивание, после чего мы въехали в здание. Я поинтересовался, будет ли присутствовать сам президент. Как потом оказалось, мне никогда не доводилось встретиться с ним. Меня провели в особую комнату, нелепо ощетинившуюся коммуникационными приспособлениями. На главном столе стояла кристаллическая капсула с венерианским зоологическим образчиком. Багряный протоплазмоид неутомимо выбрасывал вперед свои выдающиеся отростки в более или менее сымитированное жизненное пространство. Надпись у основания капсулы сообщила, что он был найден во время второй экспедиции. Я удивился: я не знал, что у нас так много открытий, чтобы разбрасываться ими подобно пресс-папье по рабочему кабинету бюрократа.

В комнату почти вбежал проворный маленький человек с коротко постриженными седыми волосами и огненно-красном костюме. Его плечи были раздуты как у защитника в футболе, а сквозь жакет проступал ряд отливающих хромовым цветом шипов, напоминавших позвоночник у древнескандинавского витязя. По всей видимости, это человек считал, что шагает в ногу с модой.

— Маркус Кетридж, — представился он. — Особый помощник президента. Очень рад, доктор Гафилд, что вы с нами.

— Что с пришельцем? — спросил Кларик.

— Он в Копенгагене. Сообщение поступило полчаса назад. Хотите посмотреть до встречи?

— Может, это и идея.

Кетридж разжал руку — там была капсула с записью. Он вставил ее. Вспыхнул экран, который я сначала не заметил. Я увидел Вонана-19, разгуливающего между причудами барокко Тивольских садов, и совершенно не реагирующего на датскую зиму. Небо было окрашено рисунками вспыхивающих огней. Он двигался подобно танцору, контролируя каждое движение мускула. Рядом с ним вышагивала златокудрая великанша в возрасте девятнадцати лет с копной блестящих волос и мечтательным выражением лица. Она была одета в необыкновенно короткие шорты. На огромной груди перекрещивались узкие кожаные ленты. Она могла бы совсем не одеваться, потому что мало чем отличалась от голой. Вонан обнял ее и лениво прикоснулся кончиком пальца к каждой из глубоких ямочек на ее монументальных ягодицах.

— Девочка датчанка по имени Улла. Он подобрал ее вчера в копенгагенском зоопарке, — пояснил Кетридж. — Они провели вместе ночь. Понимаете, он поступает так повсюду, подобно императору, к которому девчонки попадают в кровать по высочайшему указу.

— Не только девочки, — громко произнес Кларик.

— Что правда, то правда. В Лондоне был юный парикмахер.

Я смотрел, как Вонан-19 продвигался по Тиволи. За ним следовала толпа зевак. В его непосредственном распоряжении находились: дюжина бравых датских полицейских с парализаторами; несколько людей, судя по всему, были представителями правительства, и полдюжины репортеров.

— Как вам удается не допускать журналистов?

— У нас соглашение, — резко бросил Кетридж. — Шесть репортеров присутствуют всегда. Они меняются каждый день. Это была идея Вонана. Он сказал, что любит прессу, но ненавидит, когда вокруг него ошивается толпа.

Пришелец подошел к павильону, где танцевали датские подростки. К несчастью резкие гудки и скрипы музыкальной группы воспроизводились с совершенной чистотой, а мальчишки и девчонки дергали под эти звуки ногами и руками. Это было одно из тех мест, где пол представлял собой серию вращающихся скользящих дорожек, так что, стоя на месте и вращаясь в танце, ты перемещаешься по орбите через весь зал, вставая то перед одним партнером, то перед другим. Вонан с явным интересом некоторое время наблюдал за этим. Потом он улыбнулся и сделал знак своей тяжеловесной спутнице.

Встав друг против друга, они поймали ритм танца. Это было не трудно: как и все танцы последних сорока лет, этот представлял собой резкие подергивания, сочетавшиеся с притопываниями и раскачиванием. Девочка стояла, согнув колени, широко расставив ноги и запрокинув голову. Гигантские купола ее грудей были устремлены к фацетным зеркалам потолка. Вонан, явно наслаждаясь, свел колени, расставил локти, копируя стоящего рядом паренька, и начал двигаться. Он быстро приноровился к звукам и после нескольких мгновений неуверенности уже перемещался по залу, благодаря механизму в полу, оказываясь то перед одной девочкой, то перед другой, производя необходимые эротические движения.