Андрей Мартьянов - Эпоха бедствий

Такие могут подчиняться лишь силе. Силы у Кэриса имелось в достатке, уверенности - а вернее, самоуверенности - хоть отбавляй, тело истинного воплощения оставалось гибким и быстрым... Он чувствовал радостное возбуждение, обычно возникающее перед большой дракой, и невольно перешел с рыси на тяжеловатый галоп и гигантскими скачками заспешил на встречу, которую никто не назначал.

Рыскать по пустыне пришлось не так уж долго: обостренное чутье броллайхана с готовностью вывело Кэриса туда, где располагалась тварь, самый опасный и серьезный враг.

Сначала Кэрис никак не мог разобраться, что именно находится перед ним. Он напрягал обычное зрение и видел невероятно огромного, поросшего черной, свалявшейся в колтуны шерстью волка-вожака. Но стоило моргнуть - чудовищная тень сменялась бесконечным вихрем тусклых розовых огоньков, затем силуэтом очень высокого человека... Волшебный третий глаз тоже не давал Кэрису четкого представления. Любая магическая тварь имеет истинный облик, но здесь было только облако, которое затмевало волшебное зрение броллайхана и мутило его человеческий взгляд, будто настоящие песчинки, попавшие в глаз. Оно было ничем и всем одновременно. У него имелась сущность - и в то же время она отсутствовала. Но прежде всего Кэрис чувствовал мысль. Воплощенную мысль, кружившуюся перед ним. Кэрис попытался заговорить.

- Ты кто? - неслышно прозвучали слова Древнего языка. - Уходи, тебе здесь нечего делать. Уходи с миром.

Древний язык - наречие Творения, доступное воплощенным духам, - достаточно просто и сложно одновременно. С его помощью можно без лишних затруднений общаться с самыми древними тварями этого мира: гигантскими морскими ящерами, иногда встречающимися возле берегов Шо-Ситайна, ледяными драконами, обитающими на недоступных человеку ледниках к северу от Сегванских островов, или воплощенными духами огня с архипелага Меорэ.

- Пойдем лучше со мной, - вкрадчиво прошептало в ответ пепельное облако. К чему тебе смертные? Мы выше их. А главное - мы никогда не принесем им зла.

- Тогда что ты собираешься делать? - возмутился Кэрис, не обратив внимания на то, что это чудовище его даже не поприветствовало. Впрочем, сам он тоже не поздоровался. - Ты ведь намереваешься убивать людей при помощи обманутых тобою животных, ведь так?

Краем глаза Кэрис заметил, как облако невесомой пыли постепенно охватывает его с двух сторон, но решил пока не трогаться с места.

- Тебе никогда не доводилось слышать такое высказывание: "Причинять добро"? - на Древнем языке ответили Кэрису. - Его придумали смертные, иногда они остроумнее нас. Оправдание у меня одно: я хочу забрать то, чем они не умеют и не могут пользоваться. Это не воровство, а право более сильного и благоразумного. Не стоит бояться гибели людей - их душа бессмертна, в отличие от твоей и моей. Смерть телесная - лишь грань, незаметный рубеж, после которого человек продолжит жить, и куда лучше, нежели мы. Либо уходи с дороги, либо пойдем вместе.

- Забрать то, чем смертные пользоваться не умеют и не могут? насторожился Кэрис, сознавая, однако, что более сильное волшебство чудовища постепенно забирает его в кольцо. - Их чувства? Их страх? Я знаю, что любое чувство каждой твари, от мыши до человека и броллайхана, является Силой. Ты хочешь завладеть их силой?

- Почему бы и нет? - Занятый разговором чужак монстр отвлекся на несколько мгновений, и Кэрис различил настоящим живым зрением, как он снова воплотился в тело громадного черного волка. - Мы сможем использо... Что ты делаешь?

Кэрис не стал дожидаться окончания фразы. Он присел, быстрое, стремительное тело разогнулось в прыжке, и броллайхан атаковал первым, зная, что в момент битвы враг не сможет сбросить с себя нынешнее воплощение.

Глава третья. Дикий гон

...Драйбен сумел увернуться от первого прыгнувшего на него хищника, и поджарый пустынный волчара еще в полете встретился с саблей одного из халиттов, прикрывавших сотника. Следующий зверь, видимо здраво оценивший опасность, исходящую от странных металлических полос, сжимаемых людьми в передних лапах, бросился под ноги нардарцу, ударился о его голени и повалил. Не один раз потом Драйбен благодарил богов за то, что надоумили его надеть кольчугу с оголовьем, прикрывающую горло. Внушительные клыки волка скрипнули по металлу колечек, но кожу не поранили, хотя и изрядно стиснули гортань. Нардарец правой рукой отталкивал от себя разъяренную зверюгу, а левой судорожно шарил по поясу, надеясь нащупать рукоять кинжала. Узкий и длинный клинок выскользнул из ножен, лишь когда халитты убили волка пиками.

- Надо прикончить вожака! - прохрипел Драйбен, отбрасывая в сторону окровавленную волчью тушу. - Передай по цепи - пусть ищут вожака, он должен быть крупнее остальных!

"Какого вожака? - тут же мелькнула мысль. - Стаю ведет вперед вовсе не простой зверь, а магическая сила! С ней способен управиться только Кэрис, а где он шляется?.."

На строй халиттов вылетело не менее пятисот хищников, собранных, как видно, по всей пустыне. Пересекающий Альбакан путник вряд ли за все время путешествия встретит больше двух-трех волков или шакалов: обычно они сторонятся людей, зная, какую угрозу представляют двуногие, недолюбливающие мохнатых охотников, режущих овец или верблюдов.

На сей раз все происходило по-другому. Не помогал даже огонь: обуянные невиданным бешенством животные перелетали через костры, почти не обращали внимания на факелы и рвались дальше, к палаточным городкам и голубовато мерцавшим в темноте зданиям Меддай. :

Очень скоро Драйбен удрученно сообразил, что избрал неверную тактику, хищников насчитывалось гораздо больше, нежели вооруженных людей, они просачивались через строй халиттов, несколько стай, издевательски завывая, беспрепятственно обогнули цепь справа и слева... Похоже, начиналась резня Драйбен различал доносящиеся из саккаремского лагеря перепуганные людские крики, яростную ругань и злобное рычание волков.

- Отходим! - Решение представало единственно верным. Если халитты займут оборону в узких улицах, то Дикому Гону будет затруднительно прорваться в сам город, где на площадях возле храмов уже скопилось значительное число беженцев, разбуженных Священной стражей перед нападением. Только самые нерадивые остались в своих непрочных матерчатых домишках. - Десятники! Разбиться на отряды, отступать плотным строем к полуденным и восходным въездам! Гоните всех с собой!..

Обороняющиеся несли потери: воины Священной стражи гибли от зубов и когтей стаи, другие с трудом ковыляли из-за укусов на ногах... Отступление казалось единственным надежным способом сохранить войско, и Драйбен, не колеблясь, отдал приказ отходить к городу. По счастью, увлеченная азартом охоты стая пока не перенесла внимание на халиттов, предпочитая уничтожать беззащитных людей в палатках, окружавших священные водоемы.