Роберт Хайнлайн - Гражданин галактики. Между планетами

— А что скажет моя жена? Сегодня вечером нет времени для болтовни, Тетушка… — Сержант посмотрел на человека, меняющего вывеску, потер подбородок и сказал: — Мы должны выслеживать отродье Старого Баслима. Ты его не видела? — Он снова посмотрел на работу, что шла над его головой, и его глаза слегка расширились.

— Неужто я сижу здесь только, чтобы собирать сплетни?

— Хмм… — Он повернулся к напарнику. — Родж, пройдись внутрь и не забудь заглянуть к каторжникам в туалет. Я присмотрю за улицей.

— О'кей, серж.

Когда напарник скрылся, старший полицейский повернулся к гадалке.

— Плохи дела, Тетушка. Кто бы мог представить, что старый Баслим, этот калека, шпионил против Саргона?

— И в самом деле, кто? — Она наклонилась вперед. — Это правда, что он умер от страха, прежде чем они его укоротили?

— Он знал, что его ждет, и у него был с собой яд. Но он скончался еще до того, как его вытащили из норы. Капитан был просто в ярости.

— Если он был уже мертв, зачем же его укорачивали?

— Ну-ну, Тетушка, закон надо соблюдать. Хотя это не та работа, что доставляет удовольствие. — Сержант вздохнул. — Грустно жить на этом свете, Тетушка. Как подумаю об этом бедном мальчишке, которого запутал старый мошенник… а теперь и комендант и капитан, оба хотят задать парню вопросы, на которые они предполагали получить ответы у старика.

— Что они хотят узнать?

— Ничего особенного. — Сержант поковырял грязь концом своей дубинки. — Но будь я на месте этого мальчишки и знай я, что старик мертв и у меня нет ответов на трудные вопросы, я бы был уже далеко отсюда. Я бы пристроился на какую-нибудь ферму подальше от города, хозяину которой нужны крепкие руки и которого не волнует, что делается в городе. Но поскольку я не он, то, как только увижу его, то арестую его и представлю капитану.

— Наверно, в эту минуту он в самом деле сидит где-то между грядок и трясется от страха.

— Возможно. Но это лучше, чем держать свою голову под мышкой. — Сержант еще раз оглядел улицу и крикнул: — Все в порядке, Родж. Кончай свои дела. — Двинувшись, он еще бросил взгляд на Торби и сказал:

— Спокойной ночи, Тетушка. Если увидишь его, кликни нас.

— Так и сделаю. Да здравствует Саргон.

— Да здравствует.

Пока полиция медленно удалялась, Торби, стараясь скрыть дрожь, продолжал делать вид, что занят делом. Посетители повалили из кабаре, и Тетушка затянула свой речитатив, обещая счастье, удачу и хорошие виды на будущее — естественно, не даром. Торби спускался, таща за собой корзинку с буквами, и собирался было уже войти в кабаре, как чья-то рука схватила его за лодыжку.

— А ты что здесь делаешь?

Торби похолодел, но затем сообразил, что это был всего лишь швейцар, разгневанный изменением вывески. Не глядя вниз, Торби сказал:

— В чем я ошибся? Вы платите мне за то, чтобы я менял эту мигалку.

— Я плачу?

— Ну ясно. Вы мне сказали… — Торби посмотрел вниз, изобразил изумление и сказал. — Это были не вы.

— Конечно, не я. Слезай оттуда.

— Не могу. Вы меня держите за ногу.

Человек отпустил его и отступил на шаг, чтобы Торби мог спуститься.

— Понятия не имею, что за идиот сказал тебе… — Он поперхнулся, как только лицо Торби оказалось на свету. — Эй, да это же тот нищий мальчишка!

Мужчина попытался схватить его, но Торби бросился бежать. Он нырял между прохожими, а за его спиной раздавались крики: — Патруль! Патруль! Полиция! — Он снова оказался в темном дворе и, подгоняемый мощным выбросом адреналина в кровь, взлетел по трубе, словно это был ровный тротуар. И пока за ним не осталась дюжина крыш, он не остановился.

Наконец, присев, он прислонился к каминной трубе, перевел дыхание и попытался собраться с мыслями.

Папа мертв. Этого не могло быть, но так оно и есть. Старый Подди не говорил бы, не знай он всего доподлинно. И вот… и вот в эту минуту голова папы нанизана на кол, что стоит под пилоном, рядом с головами других несчастных. В мгновенном озарении Торби увидел эту ужасную картину и забился в рыданиях.

Прошло много времени, прежде чем он поднял голову, вытер лицо кулаками и выпрямился.

Значит, папа мертв. Ладно. Что же ему теперь делать?

Во всяком случае, папа обругал бы его за такие вопросы. Торби почувствовал гордость с примесью горечи. Папа был и остался самым умным: они выследили его, но, в конце концов, папа посмеялся над ними.

И все же, что ему сейчас делать?

Тетушка Сингхем предупредила его, что надо скрываться. Подди откровенно, как всегда, добавил, что надо выбираться из города. Хороший совет — и если бы он мог последовать ему, то еще до рассвета исчез бы из города. Папа учил его, что не стоит сидеть и ждать ищеек, а лучше самому ввязываться в драку, но Торби больше ничего не может сделать для папы, потому что он мертв — ТАК ЧТО ДЕРЖИСЬ!

«КОГДА Я БУДУ МЕРТВ, ТЫ НАЙДЕШЬ ЧЕЛОВЕКА И ПЕРЕДАШЬ ЕМУ ПОСЛАНИЕ. МОГУ ЛИ ПОЛОЖИТЬСЯ НА ТЕБЯ? ТЫ НЕ РАСТЕРЯЕШЬСЯ, НЕ ЗАБУДЕШЬ ЕГО?»

Да, папа, ты можешь положиться на меня! Я не забуду — я все сделаю! Торби приободрился в первый раз с того времени, как пришел в разрушенный дом; космический корабль «Сису» стоит в порту, его шкипер в списке, что ему дал папа. «ПЕРВОМУ ЖЕ, КОГО ТЫ УВИДИШЬ» — вот что ему сказал папа. Я ничего не перепутаю, папа; я все помню. Я все сделаю, папа, я все сделаю! Со страстной надеждой Торби решил, что это послание было последним, самым важным известием, которое папа должен был передать — ведь они сказали, что он был шпионом. Отлично, он поможет папе завершить дело. Я сделаю это, папа!

Торби не испытывал никаких угрызений совести относительно того «преступления», которое он должен был совершить; насильственно превращенный в раба, он не чувствовал ни малейшей преданности Саргону, и Баслим никогда не старался внушить ее ему. Самое сильное чувство, которое он испытывал по отношению к Саргону, был суеверный страх, но даже и он исчез перед яростным желанием мести. Он не боялся ни полиции, ни самого Саргона; просто он хотел как можно дольше держаться подальше от них, чтобы исполнить повеление Баслима. А потом… ну что ж, если они схватят его, он успеет сделать свое дело прежде, чем его укоротят.

Если только «Сису» еще в порту…

О, она должна быть там! Но первым делом необходимо было убедиться, что судно еще не стартовало… нет, первым делом надо было до наступления дня скрыться из виду. И если он хочет что-то сделать для папы, то должен вбить в свою тупую башку, что сейчас в миллион раз важнее не попасть в лапы ищеек.

Исчезнуть из виду, выяснить, стоит ли еще на грунте «Сису», передать послание ее шкиперу… и все это в то время, когда каждый патрульный в районе охотится именно за ним.