Звездный наследник (сборник) - Игорь Олегович Гетманский
— Но даже не столько это отталкивало покупателей, Дэн, сколько отдаленность от Земли. Ведь известно, что у человека после нескольких нырков в гиперпространство на длительный срок, больше десяти дней, энцефаллограмма мозга необратимо искажается. Недаром наши разведчики все немного странные, и стареют они как-то быстро…
В общем, постоянный торговый обмен с планетой, настолько удаленной от Земли, исключался, размещать производство или склады на них не имело смысла. Компании сразу отказались от идеи покупки.
По-существу, потенциальными покупателями планет являлись люди, которые хотели бы забыть про Землю навсегда. Планеты Дальней были товаром для отшельников, да еще таких, которые могли бы обеспечить для себя полностью автономное существование в мире, оторванном от цивилизации
— И такие отшельники нашлись? — Я уже начинал понимать, к чему ведет Лотта. Интервью с космическим Робинзоном — это было очень даже неплохо.
— Нашлись, — ответила Лотта. — Планеты приобретали семьи, религиозные секты, некоторые сообщества и кланы с определенными мировоззренческими установками, выталкивающими их из земного социума. И все они довольно удачно устроились, поддерживают добрые отношения с Землей, потихоньку перетягивают к себе родственников-землян, расширяются, любятся, размножаются… Иногда, очень редко, прилетают на родину. Охотно дают интервью.
Я разочарованно посмотрел на нее: коренастая фигура бородатого Робинзона с красным лицом и руками-лопатами в моем воображении печально вздохнула и пропала.
— Ну-у? — протянул я. — А в чем соль длинного рассказа?
Лотта засмеялась и уткнулась каштановой челкой мне в грудь:
— Ну же, Дэн! Дай мне сделать интригующую паузу!
Я уже начал сомневаться, что услышу от Лотты что-то толковое, и поэтому отстранил ее от себя и сказал:
— Считай, что ты уже ее сделала. Но я почему-то не заинтригован, а разочарован. Рассказывай.
— А соль рассказа в том, — медленно произнесла Лотта, — что одна из планет была приобретена в собственность не кланом или сектой, и даже не семьей, а всего одним человеком. И последние пять лет он живет на ней один. И за эти пять лет ни разу не прилетал на Землю. И никто из простых смертных не видел его и не слышал его голоса
— А непростые смертные? Кто его видел и слышал его голос?
— Только сотрудники Отдела по связям с Дальней Галактикой. У меня есть знакомый, который там работает. Он-то мне все и рассказал.
Неожиданно во мне что-то неприятно зашевелилось, и я посмотрел на Лотту совершенно другим, нехорошим взглядом. Тяжелым.
— Какой такой знакомый?
Лотта удивленно уставилась на меня и смолкла, потом поняла, о чем я думаю, и расхохоталась:
— Дэнни, прекрати ревновать! Видел бы ты этого знакомого! Он был для меня источником информации — не более. И вообще… — Она вдруг нервно поправила челку и отвернулась от меня. — Странный вы народ, мужчины. Целый год ты даже, наверно, и не вспоминал обо мне, а теперь задаешь вопросы… А я, между прочим, о тебе все время помнила. Ждала: может, позвонишь… Искала тебя. Я…
— Чего меня было искать, — буркнул я. — В “Галактик экспресс” я все время торчал, никуда не уходил…
— Эх ты, Дэн! — В голосе ее зазвучали слезы обиды. — Ты думаешь, мне навязали эту командировку на Виолетту? Я сама себе ее придумала, убедила главного. Я знала, что мы там встретимся. А ты…
Лотта хотела сказать что-то еще, но волнение не дало ей продолжить. Она вздернула округлый девичий подбородок и уставилась на потолок. И я увидел, как дрожат уголки ее губ.
Я был расстроган. Я был пристыжен. Я раскаивался. И, чтобы выразить свои чувства, не нашел ничего иного, как снова осторожно положить руку на одно из прекрасных коленей. Лотта шмыгнула носом и посмотрела на меня размягченным взглядом:
— Ну, ты будешь слушать дальше?
Я молча кивнул, и Лотта, как и полагается ветренным дивам и амазонкам, мгновенно пришла в себя и непринужденно оперлась о мое плечо.
Я вздохнул. И подумал о том, что иногда при общении с женщинами становлюсь невольным участником какой-то очень простой игры. Настолько простой, что никак не могу понять ее правил…
Лотта тем временем продолжала:
— Вот. И он, этот отшельник, раз в полгода выходит на видеосвязь и делает заявку на доставку продовольствия, разной бытовой мелочи, но главное — неизменно каждый раз он заказывает очень много разной аппаратуры, комплектующих и свежую техническую литературу.
— Ничего себе, — сказал я. — Это уже интересно. И что же, за все эти годы никто из журналистской братии не попытался разузнать о нем поподробнее, не брал интервью?
— Ну, во-первых, мало кто обратил на него внимание. Колонисты других планет Дальней давали достаточно обильный и интересный материал для репортажей. К тому же планета этого отшельника — самая удаленная от Земли из всех планет в галактике. А потом — он никого к себе не пускает.
— Как это “к себе не пускает”?
— Ну, Дэн, его планета — частная собственность. Хозяин имеет полное право стрелять в того, кто нарушил границы его собственности без разрешения.
— И он что, стрелял в репортеров?!
— Нет. Но предупреждал. Стоило приземлиться около крепости этого сумасшедшего, — а говорят, что его резиденция представляет из себя стальную крепость — как к звездолету тут же подкатывал огромный кибер с двумя толстенными пушками наперевес и вежливо растолковывал гостям положение дел. Звучало это приблизительно так: “Ребята, проваливайте ко всем чертям, иначе я разнесу ваш долбаный планер на мелкие кусочки!” Желающих пытать судьбу под пушками звероподобного робота не нашлось.
— Здорово! — вырвалось у меня. — Крутой мужик этот отшельник.
— Он не мужик, — сказала Лотта. — Он старик.
— Тем более. Могучий старик, презревший блага земного мира, стоящий на ветру. Его мужественный, немного стеклянный взгляд устремлен в небо, в голове у него гениальные замыслы, а за спиной — преданный кибер, который разнесет на мелкие кусочки любого, кто позарится на честь и свободу хозяина. Отлично. Есть, о чем писать.
— Тебе нравится? — зарделась от удовольствия Лотта.
— Несомненно, дорогая. Только я не выяснил один вопрос. Этот кибер — он имеет половую ориентацию?
Лотта округлила свои огромные глаза:
— Да ты что!
— Но тогда я не пойму, как мы с ним договоримся. Если бы он был
