Девять миров свободы 4 - Димитрий Сергеевич Евстафиадис
В какой-то момент мы увидели, как прогрессирует в каком-то смысле локальное зло, которое есть в мире. Как оно придумывает все. И когда наши сотрудники просматривают фильмы ужасов, зачастую уже сами видят, где находится портал, как люди заходят в него, но даже не замечают этого. А нас этому обучали…
– А фильмы каких стран? – с любопытством спросил Славик, поставив в уме галочку, что нужно будет по возвращении домой потренироваться так же на ужасах.
– Нет разницы, – с долей грусти в голосе ответил Марвин. – Любой фильм любой страны.
– Почему?
– Почему что? Почему фильмы такие снимают? На этот вопрос нельзя ответить точно. Некоторые считают, что создатели фильмов все это знают, другие думают, что они состоят в организации. На самом деле же мы понимали, что создатели руководствуются легендами, которые описаны в различных манускриптах. А вот те, кто их писал, уже стопроцентно знали об этом.
– Но ведь есть вероятность того, что некоторые создатели фильмов не дураки и все прекрасно понимают? – не унимался Славик.
– Возможно, но какой толк им лезть во все это? Ведь и большинство мастеров, которые знают, могут не участвовать в этом, а помогать тем или иным способом. У всех вклад в дело может быть с любого конца. Кто-то делает через прямое воздействие, кто-то – находясь в подобной организации, кто-то – разрабатывая методики, кто-то – делая книги, кто-то – вообще управляя моралью в обществе в позитивном плане. В общем, что хотел сказать: вариантов очень много.
– Я думал, что то, чем мы занимаемся, носит духовный характер. Для нас.
– И ты, конечно же, прав! И духовный, и другой характер. Ведь согласись, то, чем мы занимаемся, безумно интересно! Погружение в новые миры, пусть даже и искусственные, пусть и созданные людьми. И оно вызывает привыкание, привязанность, что ли, жизнь без этого уже не такая яркая. У людей вырабатывается зависимость от приключений. Поэтому мы и не меняем тех, кто ходит в миры: они еще и опытные искатели других людей, – тут Марвин глубоко и нервно вздохнул. – Вот только, несмотря на то, что миры эти относительно придуманные, законы в них работают наши. Если погибнуть в таком мире, то погибнешь и в нашем, да к тому же никто тебя не найдет, пока оттуда не вытащат, чтобы даже посмотреть.
– Кажется, я что-то подобное… – Славик ненадолго задумался, пытаясь вспомнить, где он мог читать об этом. – Точно! Мы с Эдвиргом разбирали отчеты несортированные, там как раз и прочитал, что если человек умрет в таком мире, то через девять дней мир может схлопнуться… Да, еще было такое, что ваша группа заходила в мир и собственными глазами видела, как границы мира начинали уходить назад.
– Да, я об этом и хотел рассказать, – Марвин улыбнулся: идея Эдвирга перебирать со Славиком закрытые отчеты оправдала себя – он жадно вчитывался и впитывал информацию как губка. – Так и какой вывод ты можешь сделать из этого?
– Все просто. Вы были единственными, кто удерживал мир, поэтому приходилось возвращаться. Зато вы видели, как закрывался мир, – немного с завистью произнес Славик.
– И о чем это свидетельствует?
– О том, что живые существа освободили мир, и теперь он не нужен в той форме, в которой был.
– Садись, четыре, – не смог не улыбнуться Марвин, глядя на то, с каким серьезным видом молодой коллега выуживает из памяти информацию.
– Четыре-то за что? – обиделся Славик, но Марвин видел, как подрагивают его губы от сдерживаемой улыбки.
– За то, что все из тебя приходится чуть ли не клещами тянуть. Так что, дальше рассказывать? – Марвин посмотрел на Славика, дожидаясь утвердительного кивка. – Кхм. Бывали очень тяжелые случаи, когда мы находили такой карман, из которого никто не выходил. И в первую очередь квартиру покидал охранник, который охранял портал с той стороны. Он бежал к своему мастеру, а если квартира принадлежала мастеру, то он сам убегал из нее. Это помогало нам определить личность мастера, его имя. Он занимал осаду в каком-то защищенном месте; к этому мастера всегда готовы, ведь понимают, что через портал к ним придут.
– А…
– А портал закрыть нельзя, это его суть. Перед закрытием портала нужно вывести оттуда всех людей. А если закрыть, когда внутри есть люди, они, по идее, все должны погибнуть, – Марвин сделал паузу, следя за реакцией коллеги. – Но этого не происходит, потому что их души, поля – назови, как хочешь – удерживают портал. И получается, как бы ни хотел мастер закрыть портал, он не может.
– А что, если бы они могли снести этот дом у себя? Тогда, чтобы подняться на портал, нужно было бы пользоваться краном, – Славик завертел головой, надеясь найти подтверждение своей гипотезы. – И подниматься, и опускаться… и чтобы к кому-то попасть – нужен был бы кран, который мог свободно подъезжать и уезжать к месту и всегда был доступен…
– Мы никогда не находили именно таких миров. Конечно, мы задумывались о таком и опасались неожиданно наткнуться на такой портал. Какое-то время мы даже подстраховывали друг друга, но так и не столкнулись.
– Странно, – разочарованно протянул Славик.
– Нет, тут как раз таки все понятно. Мастера очень часто выходят в этот мир, никаких кранов не навозишься. К тому же они делают это тайно от своих адептов. Потому-то большинство порталов и находится в целости и сохранности. Но теоретически это возможно.
Поэтому представь количество людей, которое должно участвовать в этом! Особенно если это развитая группа, человек тридцать-сорок, с сильным мастером. Чтобы вывести всех в этот мир, сколько нужно человек? Можешь сам посчитать, смотрел ведь боевики. И с какими навыками они должны быть, и сколько всего им нужно иметь с собой… А теперь представь, что по миру таких порталов открыто сейчас тридцать. Если смотреть на это все логически, то даже если на тридцать человек достаточно десяти профессионалов, а порталов открыто тридцать, то выходит, нужно триста человек. И это серьезных профессионалов, которые будут находиться в той стране и том городе, который будет в этом участвовать.
– Да где ж столько взять? – присвистнул Славик, а Марвин неопределенно пожал плечами.
– В организацию требуются люди, но их негде взять. Поэтому мы берем людей добрых, но таких не так много, как
