Пол Андерсон - Орион взойдет

4.

Все входы в пусковую шахту были снабжены защитными дверьми… звукопоглощающая обшивка покрывала последние пятнадцать метров коридора. Однако на нижних уровнях, где работники постоянно сновали взад-вперед, пройти в шахту было очень просто: через переходник столь же громадный, как и тот, что располагался наверху. В закрытом состоянии он отсекал все ударные волны, возникающие при старте Ориона.

От последнего перекрестка к воротам вел долгий путь – к охране нельзя было подобраться незамеченным.

Шагая вперед, Иерн не боялся. Он даже сумел забыть свою скорбь о Джори. Предстояло еще столько всего сделать; и никогда не ощущал он себя настолько живым – впрочем, в душе его трубила зимняя нотка. Он, казалось, впитывал каждую деталь, которую замечали обостренные чувства. Серые плитки под ногой, пятна на мутно-зеленых стенах, белый потолок и снежно-белые флуоресцентные пластинки на нем; шелест, запах химикатов из вентиляционных решеток; острый запах пропитавшего одежду пота. Роника глянула на него; он шел подняв голову, широко шагая…

Роника, мучившаяся, должно быть, куда сильнее его. Но теперь пути назад не было.

Как и наверху, охрана сидела за столом возле полностью открытых ворот.

Сегодня работы не велись, и продолговатая металлическая дверца оставалась закрытой. Караулили двое, Иерн и Роника знали обоих мужчин.

Тот, что помоложе – Элфри Левин, худощавый и темноволосый, в очках и тонкой рубашке – читал довольно увесистый томик. Торел Хос в желтом комбинезоне, лысеющий и пузатый, пыхтел сигарой. Он и окликнул их:

– Эй, ну что там говорят?

– Действительно, мы применили ядерные бомбы, – ответила Роника.

– Эге, – Торел извлек сигарный окурок изо рта и мрачно поглядел на дымящийся конец. – Но монги-то напали на нас. – Когда пришельцы добрались до стола, он внимательно оглядел их. – Что-то вы оба взволнованы, недоумевал охранник. – И взмылены, точно мулы. Почему?

– Новости-то какие… Потом, в аудиторию нас набилось, как сельдей в бочку… ни один кондиционер не выдержит, – нашлась Роника.

Элфри положил книгу, озаглавленную «Краткая история Восточно-Римской империи».

– Я знал, что без атомного оружия не обойдется, – отрубил он бесстрастно. – Его, конечно, изготовили не так много, ведь Ориону вон сколько нужно. Но я не сомневался в том, что так и будет. Удивительно другое: маураи и монги не подумали об этом; даже не допускали такой возможности.

– А по-моему, все они учитывали, но сознательно пошли на риск, выразил свое мнение Торел и обратился к Иерну и Ронике:

– А как там ассамблея? Уже закончилась? Сегодня я еще не видел никого, кроме вас, ребята.

– Мы ушли, не дождавшись конца, – ответил Иерн. – Собравшиеся проявили бездну энтузиазма, лезли на сцену с речами. Роника их не любит, а меня вся эта политика не интересует. Словом, я решил, что не найду лучшей возможности проверить кое-что на корабле.

– Что? – спросил Торел. – А я-то думал, что сегодня у всех выходной, за исключением нас, бедолаг.

– Именно так. То есть по кораблю не ползает целая орда рабочих, которых приходится расталкивать, и инженеров, с которыми вечно все спорят.

Глаза Элфри сузились под очками.

– Подождите-ка минутку, – возразил он. – Они будут работать на остальных кораблях флота? Ведь «Орион-2» закончен.

– Да-да, но разве ты не понимаешь, что модификации вводятся постоянно, представляется возможность ввести усовершенствование. Поработав на имитаторе, я понял, как сделать более удобным управление двигательной системой. Конечно, этот корабль совершенствовать слишком поздно, но мы с Роникой можем сейчас осмотреть рубку, чтобы внести усовершенствования в последующие корабли.

– Нас интересует в первую очередь система управления, – добавила женщина. – Конечно, в нейтральном режиме. Так что не бесцокойтесь, если вспыхнет табло «двигатель включен», – она махнула в сторону стеклянной панели.

– Мм-м, но это не по правилам, – насторожился Элфри.

– Черти, вы не знаете нас? – сбросила она. – При нас наши пропуска, можем их показать.

– Не приказано. Ах, мизз Биркен, я не оспариваю ваши права… ничего подобного. Но нам сказано, что все работы прекращены до завтрашнего дня, а по правилам никто не должен входить в корабль в одиночку без специального разрешения, если это не входит в его повседневные обязанности.

– Эхе-хе, – вздохнул Торел. – Он прав, разве не так, ребята? Никаких обид. Если что-то случится, мы с Элфри окажемся по уши в дерьме, и вы тоже.

Иерн рассчитывал избежать споров, но предполагал, что может столкнуться с подобным сопротивлением. Обычно северяне руководствовались духом, а не буквой Закона. Но дух всегда пребывал там, куда его устремляла конкретная личность, тем более в настоящей ситуации… когда надежда двадцатилетнего труда воплощена в мечту – единственный корабль…

Спускаясь, они с Роникой уже обсудили проблему. План действий нельзя было наметить заранее, но они продумали возможные варианты событий и оговорили условные сигналы.

– Отправлю их к нашему шефу! – торопливо бросил он на франсее.

Она ответила крошечным кивком.

– Что ты сказал? – поинтересовался Торел.

Иерн пожал плечами:

– Ругнулся на своем родном языке. Конечно, вы тут ни при чем, у вас свои обязанности; но вышло по-дурацки. Ренье Эброн лично одобрил наше предложение, но в суете не успел распорядиться. А вы не можете позвонить ему в кабинет или домой?

– Конечно, – сказал Торел. – Что за вопрос, астронавт Ферлей.

Он уселся на стол возле телефона.

– И чего это все с ума посходили, – недоумевала Роника, улыбаясь и раскачиваясь на каблуках.

– А ты не хочешь сесть? – спросил Элфри и торопливо поднялся.

– Нет, спасибо, мне удобно. Сиди. Ну, раз приходится ждать, мы с Иерном можем рассказать вам о собрании.

Элфри опять уселся.

– С моей точки зрения, особой необходимости нет, – сказал он задумчиво. – Я и так все отлично знаю, и вызвался в это дежурство, чтобы не сидеть там.

– Хм-м. Значит, ты не сомневался в том, что у нас есть ядерное оружие и мы воспользуемся им в случае необходимости?.. Выходит, ты у нас провидец?

– Нет, просто на досуге я изучаю историю. Провидец не я – мой народ, мы пережили так много.

– Твой народ?

– Вчера вечером рабби Кеммер говорил нам о скорби, об искуплении и прочитал кадеш по убитым монгам. Многие среди нас вспоминали Иосифа и плен египетский, маккавеев и разрушение храмов, хазар, Истребление – холокост Бен-Гуриона 106… так все и шло, так все и шло, мизз Биркен, я думаю – это в природе вещей. Суть в том, чтобы выжить. Выживи духом, а не просто телом.