Филип Фармер - Легенды Мира Реки. Тайны Мира Реки: Рассказы

Вновь пришедший поставил свою миску и сложил руки, взгляд его стал холодным и настороженным.

— Эдгар Аллан По. Вот уж позор, — произнес он с резким акцентом Новой Англии, — что нас не разбросали по этой примечательной планетке с Удостоверениями Воскрешенных в лапках с целью идентификации. Лично я уже встретил пять Наполеонов Бонапартов и не менее двадцати двух Иисусов Христов.

— Не позволяй старому Ге Фе тебя доставать… Он с севера. — Говард встал и принялся оживленно размахивать руками. — Заткнись, Лавкрафт, это он! Он может декламировать свои стихи.

— Боб, сочинения Эдгара Аллана По школьники и поклонники учили годами. Одно то, что человек может прочесть стихи, знает подробности из нескольких рассказов и, возможно, кое-какие факты биографии, не означает, что это он и есть. — Лавкрафт сел за стол. Впрочем, несмотря на его суровые слова, По уловил колебания в голосе этого человека. Он почувствовал, что Лавкрафт в действительности очень хотел бы поверить, что встретил Эдгара Аллана По. Но почему?

Поэт передернул плечами и выпил снова.

— Разумеется, пудинг — сам себе доказательство. Мои произведения доказывают, что я — это я, и если вы хотите меня проверить, вреда не будет.

Лавкрафт фыркнул и подался вперед, пристальней изучая гостя.

— Ты внешне довольно-таки похож на него. М-да… Если ты действительно Эдгар Аллан По, прими мои искренние и глубокие извинения. Ты должен понять, что я считаю себя не просто исследователем творчества По… но мои собственные непритязательные произведения — результат влияния огромного корпуса блистательных творений, которые он доверил печати.

— Благодарю! — воскликнул По. Такая лесть! Он почувствовал себя в обществе, если не равных, то хотя бы добрых собеседников. И дело тут было не просто в алкоголе. — Вы не могли бы рассказать мне подробнее о том, как вы здесь работаете? И, возможно, нам удастся определить, чем и как я смогу доказать вам свою полезность.

— Секундочку. Я пойду и приведу остальных. В любом случае, сейчас более-менее время для перерыва на кофе. — Говард покачал головой — Эдгар Аллан По. Это всех свалит с ног. — И ушел, мыча «Техасскую желтую розу», задержавшись у дверного косяка на краткий миг для удара по воображаемому противнику, вскоре он уже брел через двор к другому зданию, чтобы созвать остальных сотрудников.

По предложил Лавкрафту выпить с ним, но тот отказался, сославшись на время суток. По спросил, как Лавкрафт испытал его влияние, и каким образом оно выразилось в сочинениях Лавкрафта. Собеседник тонко улыбнулся, а затем описал тип коротких рассказов, полных тьмы и мрачных настроений, где представлены Темные Боги, затаившиеся у грани людского восприятия, жаждущие вернуться и все пожрать. Когда По слушал, его большие глаза сделались еще больше.

— Признаюсь, от ваших слов начинаешь дрожать.

Именно тут Говард, топая, ввалился обратно и торжественно представил Эдгара Аллана По другим писателям, которые помогали в печатне Гутенбергу.

— Вот этот — Фредерик Фауст, мистер По, — сказал Говард, указывая на более высокого и крупного, привлекательного, с точеным лицом человека. — Или, как он был некогда известен на Земле многим читателям… Макс Бранд. Тридцать миллионов опубликованных слов. Он — машина для писательства, и первоклассная.

— Эдгар Аллан По, — сказал Фауст, сердечно пожимая руку Эдгара. — Не могу и описать, какое удовольствие… Все, что я написал, не стоит и одного из ваших рассказов или одного стихотворения. Я бы предпочел быть великим поэтом, нежели стряпать бойкие приключенческие и научно-фантастические романы… Возможно, вы могли бы взглянуть на один из моих текущих опытов и сделать какие-то замечания.

— Остерегайтесь, — вмешался Лавкрафт. — По был известен как весьма суровый критик.

— Он не сможет быть суровей ко мне, чем я сам к себе, — возразил Фауст. — Я написал уйму вестернов, мистер По. Ковбои да индейцы, знаете ли. Черт, но я жажду выдать все-таки что-нибудь значительное.

— Полагаю, что я сам жаждал сберечь душу и тело посредством моего литературного труда, — заметил По. — И в этом потерпел горестную неудачу.

— Я не смог притащить Берроуза. Он пошел ненадолго к Реке, строить себе там ранчо, где собирается поселиться, — сказал Говард. — Он уже накопил изрядную гору всякого добра, благодаря своему «Тарзану». А этот, вон там — Лестер Дент. Он же Кеннет Робсон. Он следующий по выпускам со своим персонажем. Как бишь там называется твоя эпопея, Лес?

Тот, еще один весьма здоровый образчик мускулистого мужества, как заметил По, взял в свою лапу хрупкую ручку поэта и крепко пожал.

— «Доктор Севидж в Мире Реки», и только. Добро пожаловать, мистер По. Насколько это важно для меня, чем нас больше, тем веселее.

— Доктор Севидж? — озадачено переспросил По.

— Док Севидж. Так зовут этого чудика, — ответил Дент, принимая у Говарда кружку эля. И пожал плечами. — Действующее лицо из популярных журналов в 1930-е. Никакой основы в английской литературной традиции, конечно — но интересный тип. Не знаю, просветил ли вас Боб насчет того, что мы здесь делаем. Если коротко, то просто пытаемся снова приучить людей читать. То, что мы пишем — не просто подарок кучке снобов в залах и салонах.

С этими словами Дент рассмеялся от души, казалось, наполнив своим «хо-хо-хо» всю комнату.

— В сущности, никаких залов и салонов больше нет. И не могу утверждать, что мне их недостает, если уж напрямик. То, что мы делаем, предназначено для какого-нибудь Джо с лишней палочкой жвачки грез или бутылкой виски, за которую он может классно провести время, а заодно и кое-чему научиться в результате сделки.

— Кажется, вы ориентируетесь только на английских читателей…

— Видите ли, надо с чего-то начинать, — сказал Фауст, наливая себе при этом элю.

Эдгар вскинул голову, раздумывая.

 — Да, в самом деле. И, будучи отнюдь не одним из этих снобов, я всегда способствовал продвижению к читателю добрых, хорошо рассказанных приключенческих баек. Могу сослаться на «Рукопись, найденную в бутылке», «Спуск в Мальстрем» или «Золотого жука».

— Дерьмо, — произнес Говард. — Мистер По, фактически, основоположник детектива, таинственной истории и ужастика. Не знаю, понимаете ли вы это, сэр, но тьма всяких английских профессоров твердит, что вы способствовали организации большинства журналов, которые давали нам средства к существованию на Земле.

— В самом деле, — сказал По. — Ну, так, похоже, я заслужил еще кружечку, а?

Дент рассмеялся, и Фауст присоединился к нему.