Сергей Малицкий - Главный рубильник (сборник)

– Что такое дурак? – спросил Багги. – Объясни мне, Джемкин, что такое дурак? Что такое дурак в применении к такому куску железа как я, как ты, как Чанги? Я не знаю, специально Риски шагнул под магнитную пушку или споткнулся, это не важно, но я говорил с ним незадолго до его гибели. Он сказал, что трудно жить, не понимая смысла слов. Таких слов, как дурак, счастье, беда, любовь. Что такое дурак, Джемкин?

– Извини, приятель, – поднял с пола и придирчиво осмотрел ногу Чанги Джемкин, – с этим ты пришел не по адресу. Спроси еще у меня, что такое любовь. Как думаешь, Багги, если я подремонтирую этот костыль и вечером занесу его Чанги, он спишет для меня со своей карточки пару кредиток?

– Однако ты назвал меня дураком, – заметил Багги.

– Это аналогия, – Джемкин бросил ногу Чанги в корыто с маслом. – Запиши и заархивируй – все отличие человека от робота находится не в ощущениях, а в их совокупности. Непреодолимое отличие. Ты можешь чувствовать боль, вкус, тепло, холод, свет, звук, запах как человек, но соединение твоих ощущений не делает тебя человеком. Но ведь я и не обещал тебе, что ты станешь человеком! Я обещал тебе, что ты будешь чувствовать как человек! Единственное, что могу добавить – в одном робот довольно легко уравнивается с человеком.

– В чем же? – сузил окуляры Багги.

– В дури! – присел рядом с ним Джемкин. – Дурак робот, автомат и дурак человек – это близкие категории. И в случае с белковым существом, и в случае, когда субъектом дурости становится такая железка, как мы с тобой, речь идет о трудно уловимой аномалии, погрешности в обработке данных, нетестируемых блуждающих токах, неулавливаемых сбоях настроек, да ржа их знает, о чем, если никаких неисправностей вроде бы и нет, но робот становится дураком! Вот как ты!

– В чем это выражается? – не понял Багги.

– В нарушении логики целостности! – отчеканил Джемкин. – С того самого момента, когда робот начинает совершать поступки, приводящие его к повреждениям, поломкам, гибели – он уже может считаться дураком. С человеком то же самое. Человек, который собственными руками приближает свою гибель, может считаться дураком.

– И в чем же была дурость Риски? – спросил Багги.

– В результатах его жизни, – с хрустом расправил суставы Джемкин. – Да и вообще, Риски был с приветом. Представляешь, он верил в вечную жизнь.

– Удивил, – махнул манипулятором Багги. – Каждый из нас подумывает, как продлить собственное существование.

– Вот! – с лязганьем выпрямился Джемкин. – Рассуждаешь как умный! А Риски верил, что даже после магнитной пушки его робоэго проклюнется в какой-нибудь свежей железке, что выползает на конвейере из техноматки.

– Бред! – воскликнул Банги.

– Бред! – передразнил его Джемкин. – Я хочу стать человеком! Еще больший бред! Кодируй расписку!

– Какую? – не понял Багги.

– Я даю тебе новую ногу, а ты обязуешься, что в случае собственной гибели вернешь мне две ноги!

– Вот она, твоя оборотная сторона! – попытался перейти на разочарованный ультразвук Банги.

– Не старайся, – усмехнулся Джемкин. – Я обрезал диапазон твоего генератора. Единственный ультразвук, который ты можешь произнести это «кис, кис».

– Что это означает?

– А ржа его знает.

Вечером Багги постучал в дверь полуподвала. Винги открыла немедленно, словно ждала его за дверью, хотя он еще никогда не переступал порог ее квартиры. Она молча шагнула в сторону, кивком предложила ему войти. Багги замер на пороге.

– Кредиток нет, – на всякий случай окрасила она окуляры в красный цвет.

– Я не за деньгами, – все-таки перешагнул порог Багги. – Я хотел спросить…

– Спрашивай, – ответила Винги.

Она стояла не шевелясь, но Багги чувствовал, что любое ее движение не вызовет ни скрипа, ни скрежета. Поршни лоснились дорогим маслом, шланги были обернуты силиконовой лентой, штуцера поблескивали титановыми колпачками, а между тем Багги помнил Винги взрослой, когда сам был еще мальчишкой. Чего это она принарядилась?

– Ты сказала, что я дурак, – замялся Багги. – Что это значит?

– Для тебя – ничего, – приглушила радары Винги.

– А для тебя?

Она помигала датчиком давления масла, ускорила на пять сотых биение таймера, пробормотала словно нехотя:

– Позволь мне не отвечать на этот вопрос.

– Зачем ты живешь, Винги? – спросил Багги.

Винги промолчала. Она всегда была такой, молчаливой и обязательной. Появлялась только тогда, когда это было кому-то нужно, чаще всего, когда это было нужно Багги. Кем она там работала, кажется, отслеживала конвейер у техноматки?

– Чего бы тебе хотелось, Винги? – наконец спросил Багги, хотя ему давно уже следовало бы уйти.

– Малыша, – негромко ответила Винги.

– Малыша? – удивился Багги. – Так возьми! У тебя отличные характеристики, тебе без сомнения доверят капсулу с заготовкой.

– Мне нужен мой малыш, понимаешь? – отчего-то заскрипел шарнир в груди Винги. – Я хочу собрать его сама. Вместе с партнером. Я получу все коды, соберу матрицу, подберу лучший процессор, ему останется только поделиться своей базой. Не великий труд, зато сколько удовольствия потом!

– Удовольствия? – не понял Багги и тут же почувствовал боль в лобной части, все-таки не помешало бы опрокинуть в приемник чего-нибудь покрепче. – Ну и что же тебе мешает? Найди партнера и вперед! Вот, поговори с Чанги…

– Ты дурак, Багги, – медленно произнесла Винги. – Шел бы ты к программисту.

– Как же ты себя запустил! – заискрился светодиодами Прог. – Когда был последний раз на перезагрузке?

– Это кто, Риски? – ткнул манипулятором Багги в висевшего на стене лаборатории робота.

– Нет, – щелкнул разрядом Прог. – Это его оболочка. Процессор-то вылетел. Удар был таким, что кристалл просто поплыл. Про базы я вообще не говорю.

– Куда они деваются? – спросил Багги.

– Кто? – не понял Прог. – Самоломы? Изредка на запчасти, в основном в утиль. Риски можно было и не забирать из Утильмета, но, знаешь, я оставил его для замены. Иногда надо протестировать периферийные узлы, а у клиента дел выше перископа, ну и…

– Я про базы! – оборвал программиста Багги.

– Базы? – переспросил Прог. – А никуда. Стираются.

– А вот у людей, я смотрел файлы в хранилище, существовало понятие души … – начал Багги.

– Это ты брось, – поскучнел Прог. – Душа. Любовь. Я людей не программировал. Меня еще Риски, – Прог махнул манипулятором в сторону мертвого робота, – этими вопросами доставал. Хочешь, чтобы я твои коды в службу механического контроля отправил? Смотри, а то прилепят маячок на лоб, и будешь ходить по городу как пакгаузный кран.

– Что ты отвечал Риски на его вопросы? – поднялся с кушетки Багги.