Роман Злотников - Пришельцы. Земля завоеванная (сборник)

Плечом к плечу мы вышли из кабинета.

По дороге к месту, где обнаружили тело Ма-ка-Уаки, я разглядывал город. Типичное поселение землян. Высотные многоуровневые дома, сейсмически неустойчивые. Нехорошо.

После несчастного случая с питательным элементом на падающем корабле гутчей землянам пришлось несладко: вся электроника вышла из строя, атмосфера заполнилась агрессивными фотионами, убивающими радиоэфир на всех частотах и пагубно влияющими на кабельную связь. Это остановило развитие человеческой техники, а в чем-то и вернуло вспять. Когда люди стали в полной мере выплескивать свою агрессию на пришельцев, внезапно обрушившихся на Землю, как снег на голову, гутчи решили, что фотионы поразили и аборигенов. Понадобилось пять месяцев бессмысленных, никому не нужных кровопролитий и разрушений, прежде чем удалось докопаться до истины и снять с гутчей клеймо завоевателей. По сути, никакого захвата и не было – зато ущерб оказался невосполнимым. Гутчи отнеслись с пониманием, люди затаили обиду. Большинство из них совершенно не скрывали неприязни к чужакам. Но когда чужаки, во избежание борьбы аборигенов за уголь, газ и нефть, снабдили их силовыми элементами, научив ими пользоваться, когда помогли воздвигнуть защитные стены вокруг крупных городов, а сами отдалились от человека, выстраивая собственные поселения, – конфликт свелся до минимума.

Еще через семь лет до землян, наконец, дошло, что у гутчей нет возможности покинуть планету. Они здесь навсегда, и придется жить с ними бок о бок…

На городских улицах было пусто: горожане трудились на заводах и фабриках. Кое-где бегали детишки, лишь изредка попадались одинокие прохожие. Тишина. Спокойствие. Хорошо.

По пути Саша, до того вежливо молчавший, задал всего один вопрос:

– Что для гутчей значит убийство соплеменника?

Я ответил незамедлительно:

– Это недопустимо. Это нарушение всех писаных и неписаных законов. Это… неестественно. Гутчи высоко ценят чужую жизнь.

– Говорят, во время войны… – тут же попытался он горячо возразить, но я резко перебил:

– Это была защита. От ваших нападений. И очень хорошо, что наши расы пришли к обоюдному разоружению. – Я сменил эту скользкую тему: – Теперь спрошу я: вы были там, где нашли Ма-ка-Уаку?

Превосходно обученный распознаванию человеческих эмоций, я отметил удивление и некоторую долю беспокойства на лице Саши. Они никак не поймут, откуда я узнал о смерти, а также имя погибшего.

– Нет, не был, – ответил он, явно коря себя за такую неосведомленность.

– Но там кто-то дежурит?

– Обязательно.

Я кивнул:

– Хорошо.

Саше не терпелось спросить еще что-то. Может, даже многое, но он сдержался. Несмотря на свою молодость, он проявлял достойные черты опытного человека. Поразительный контраст с выскочкой у ворот. Похвально.

Тело стерегли три землянина и два гутчи. При нашем появлении люди отшвырнули сигареты. Гнусная привычка. Как и всякий, впервые увидевший жреца Океана Вечности, земляне пялились на мое одеяние: ранее им такого видеть не доводилось. Раздался шепоток:

– Гляньте, ни дать, ни взять – Анубис.

Я знал, что среди людей ходит презрительное наименование гутчей – «анубисы». Гутчи и впрямь очень похожи на этого бога из египетского пантеона, за исключением хоботков и крупного симбионта на их спине – ка-ниферы. Вот откуда все эти унизительные «собачки» и «шакалы». Мой костюм для защиты из тончайших пластин спецсплава, отсутствие симбионта, а также кое-что из экипировки делали меня как нельзя ближе к образу божества Древнего Египта. Несмотря на скрытое оскорбление во фразе землянина, я учтиво поклонился всем патрульным.

Ма-ка-Уака, уже начавший усыхать, в ношеной юбке и относительно новой рубахе, обмотанной ниже талии шарфом, лежал спиной вверх на тротуаре в тени деревьев в двух шагах от речного моста. Его симбионт тоже отсутствовал: два подлопаточных паза слияния выглядели неповрежденными, а вот в пяти центральных, идущих вдоль позвоночника, виднелись остатки соединительных шипов. Немыслимо! Руки мертвеца были то ли глубоко оцарапаны, то ли изрезаны. Проведя поверхностный осмотр, я пришел к выводу, что Ма-ка-Уака был насильственно лишен симбионта, но причина смерти не в этом. Его зрачки для гутчи были необыкновенно расширены, а внутренняя поверхность хоботков чрезвычайно суха (гораздо суше, чем должна быть у покойника двухчасовой давности) и начинала шелушиться.

По характерным потертостям на кистях Ма-ка-Уаки я понял, что он работал инженером. Скорее всего, обслуживал защитную стену. Нехорошо. Ведь этой смертью могут воспользоваться те, у кого на уме раскачать перемирие между гутчами и людьми. Если то, что сказал мэр о лгавшем гутче, – правда, тогда убийца может быть как из одной расы, так и из другой.

Закончив осмотр, я обратился к гутчам:

– Вы знаете, где он жил?

– Да, почтенный.

Все верно. Кварталы гутчей в городах землян не так густо заселены, и многие знают друг друга. Эти двое определенно не врут. Хорошо.

– Берите тело и несите к своей та-урите. Повезем к нему домой.

– Откуда вы догадались, что мы тоже на колеснице, почтенный? – полюбопытствовал один из гутчей.

– На твоих ногтях свежие вмятины от рулевого блокиратора. На их исчезновение нужно от сорока до шестидесяти земных минут. Следовательно, где-то поблизости стоит та-урита, на которой ты прибыл.

Гутча посмотрел на две канавки, проходящие по ногтям, и дробно пролаял, сотрясая хоботками, – одобрил мою наблюдательность. Потом они с товарищем осторожно взяли тело и понесли, а я обернулся к патрульным-землянам.

– Мы уносим тело Ма-ка-Уаки, чтобы предать ритуальному сожжению для полного воссоединения с Океаном Вечности. Надеюсь, у вас нет к этому никаких претензий? Ваш представитель будет присутствовать при этом, – я указал на Сашу.

Они замотали головами. Один ответил:

– Нам-то что? Можете хоть в гробницу замуровать свою мумию, хоть сожрать…

Пропуская мимо ушей грубость, я вновь поклонился и взмахом головы позвал напарника за собой. Когда мы достаточно удалились от патрульных-землян, чтобы они нас не слышали, а до патрульных-гутчей, несших тело, тоже оставалось немало, я шепотом обратился к напарнику:

– Постойте, Саша, не торопитесь.

– Что такое? – удивленно притормозил он.

– Всего пара слов. Я настоятельно прошу вас не обсуждать наше расследование при посторонних до тех пор, пока не выяснится истина. Таким образом мы можем избежать многих проблем, если ситуация настолько серьезна, насколько я предполагаю.