Роберт Ибатуллин - Роза и червь

Янг дошагал до конца стола. Постоял. Развернулся.

– Уничтожение цветов и мух – не выход. Ясно, что Аквила будет создавать новые и новые биологические формы. Требуются более радикальные меры, и я вижу несколько вариантов стратегии. Первый вариант. Щадящий. Закрыть Землю на карантин. Например, рассеять побольше мусора на низких орбитах. Прекратить с ней всякие сношения. Это равносильно тому, чтобы сдать планету Аквиле. Неприемлемо по соображениям стратегии. Второй вариант. Жёсткий. Уничтожить всю жизнь на Земле разом и полностью. Например, подвергнуть массированной термоядерной бомбардировке. Неприемлемо по соображениям этики. Третий вариант. Компромиссный и, как мне представляется, оптимальный. Стерилизовать Землю постепенно. Дать время незаражённым людям укрыться в изолированных колониях. И это технически вполне возможно. Лавиния?

– Да, овер-коммандер. – Шастри отложила дымящуюся трубку. – Моё предложение – направить на Землю Рой Светлячков. Атмосфера практически не пропускает ультрафиолет в диапазоне излучения Роя. Она будет поглощать его, а значит, воздух нагреется. Испарение воды из океанов усилится. Пар создаст парниковый эффект. Чем теплее, тем сильнее испарение, тем влажнее воздух, тем больше парниковый эффект и тем быстрее нагревание. Положительная обратная связь. Примерно через десять лет облучения парниковый эффект станет лавинообразным и необратимым. Даже если убрать Светлячки, нагревание продолжится – атмосфера будет сама себя греть. Пожары быстро уничтожат всю сухопутную растительность, как было после Удара. Через сорок-пятьдесят лет средняя температура Земли превысит 60 градусов Цельсия, и многоклеточная жизнь станет невозможной. Ещё несколько десятилетий – и Земля превратится в прохладное подобие Венеры. Температура около 200 по Цельсию, сплошной облачный покров, выжженная суша, остатки океанов…

– Океаны останутся? – нахмурился Янг.

– Около 10 % воды испарится, – объяснила Шастри. – Пар поднимет давление воздуха до 50 атмосфер, и температура кипения воды вырастет далеко за 200 градусов. А воздух всё-таки нагреется не настолько. Океан не выкипит, но станет таким бурным, что в верхних слоях не выживут ни водоросли, ни планктон. А без них погибнет и вся глубоководная экосистема. Какие-нибудь островки жизни у чёрных курильщиков, может, и останутся. Но основной объём океана будет так же стерилен как суша.

– А люди?

– Люди смогут жить в подводных или подземных колониях. На глубине в десятки метров сохранится комнатная температура. Такие колонии будут защищены не хуже наших, космических.

– Разрешите вопрос, коммандер Шастри? – Отунга приподнялся на стуле. – Что делать с теми, кто уже заражён?

– Выявлять проверкой на входе и не пускать в колонии.

– Сколько лет суша будет пригодна для жизни? – спросил Янг. – Я имею в виду, до начала пожаров и лавинообразного парникового эффекта?

– Первые лет десять, – ответила Шастри. – Хотя климат дестабилизируется сразу же.

– Десять лет – это мало, – овер-коммандер покачал головой. – Люди не успеют построить столько подземных колоний. Ведь десятки миллионов человек должны переселиться. Нужно как минимум лет пятьдесят.

– На Земле множество бункеров, построенных до Удара. Нужно их только реконструировать. Но можно дать и пятьдесят лет, и сто – не проблема. Надо просто запустить Рой не на полную мощность.

– Итак, Лавиния? Твой голос?

Женщина пожала плечами.

– За, разумеется. Землянам давно пора зажить нормальной, безопасной жизнью.

– Коммандер Грин?

Главный астроном был бледен и смотрел в стол. Он заговорил не сразу.

– Овер-коммандер… – Его голос дрожал. – Но ведь это… уничтожение Земли. Нашими… собственными руками… Которыми… мы поклялись её защищать… – В другое время эта оговорка вызвала бы смешки, но сейчас в зале стояло гробовое молчание. – Нет, это… это совершенно, совершенно немыслимо.

– Короче, коммандер Грин. Вы против?

– Простите, овер-коммандер. – Голос Грина наконец обрёл твёрдость. – Категорически против.

– Ваш голос принят. Коммандер Радж Кумар?

– Против, овер-коммандер. Помимо прочего, это политическая смерть для вас, да и для всего Космофлота. Позволю себе напомнить, что овер-коммандера Шастри убили за меньшее…

– Достаточно разговоров. Коммандер Отунга?

– За, – глава ДЕСПО без колебаний кивнул.

– Три и два, – подытожил Янг. – Решение принято. Сворм-коммандер Шастри, поручаю немедленно приступить к нацеливанию Роя на Землю. А вы, коммандеры Грин и Радж Кумар… Вы разочаровали меня.

Дверь открылась. Чётко печатая шаг, в комнату вошли два боевых бипедала. Янг указал пальцами на Грина и Радж Кумара, и наплечные турели роботов плавно повернулись, нацеливая на них короткие стволы пистолетов-пулемётов.

– Задержать и изолировать, – произнёс Янг. – Регламент «Маласпина», до особого распоряжения. – И, больше не глядя на арестованных, вернулся за стол.

Грин и Радж Кумар безропотно встали и позволили себя вывести. Отунга шумно перевел дыхание. Янг и Шастри сохраняли обычную невозмутимость.

– Да, разочаровали, – повторил овер-коммандер. – В кои-то веки я предложил решить вопрос демократически, и надо же, они чуть всё не провалили! Надеюсь, вы понимаете, Отунга, что в этот критический момент мы не можем позволить себе ни малейшего диссидентства в руководящем органе Космофлота? И что оставлять их на свободе означало бы усиливать совершенно ненужную оппозицию?

– О да, конечно, овер-коммандер, – пробормотал глава ДЕСПО и вытер пот со лба.

Троекратно прозвучал громкий стук – это Шастри выбила трубку в пепельницу.

– Зря ты так быстро арестовал Раджа, – сказала она. – Что если он один считал свой заговор фальшивым? И теперь они начнут действовать?

– Неважно, – отмахнулся Янг. – Я готов к тому, что меня свергнут. Раньше или позже – какая разница? Главное – чтобы Рой продолжал выполнять задание даже после моей смерти. И даже после твоей. Ты обеспечишь невозможность его отключения?

– Конечно, дорогой. – Лавиния ласково накрыла его ладонь своей. – Но ты понимаешь, что это уже ничему не поможет?

Янг устало прикрыл глаза.

– Наши шансы малы, но они не нулевые, – проговорил он. – Если бы я не верил в возможность победы, я бы давно сдался.

– Честно говоря, неубедительно, – ровным голосом сказала Шастри. – Ты не сдаёшься, потому что не умеешь сдаваться. Для тебя это невыносимо психологически. Я права? Ты стремишься уже не спасти человечество, а показать им, ведь правда? – Янг молчал. На Отунгу оба супруга уже не обращали внимания, а тот с откровенным ужасом переводил глаза с одного на другую. – Ты совершенно безумен, Макс. Но я с тобой. И буду с тобой до конца.