Многократор - Художник Её Высочества

— Иди отсюда! — приказала. — Доделывай задание, сейчас приду проверю.

Степан вернулся совершенно удрученный. Алевтина появилась в зале с расплаканными глазами, взяла степанов труд, села на диван. Только пробежала глазами несколько строчек, ему стало ясно — она читать не в состоянии. Ученик ужаснулся несвоевременности своего прихода, а Алевтина отбросив бумажки, в сердцах выкрикнула: «Мамочка родная, ну почему так всё?!», и откровенно разрыдалась.

Здесь стоит поставить вопрос: почему свет, зажженный в зале двадцать минут назад, внезапно погас? Бесовская рука? Поздние сумерки сами по себе хороши, а тут ещё слёзы, и их война. Замес получился кульминационный.

Потом опять выжженный кусок памяти и снова его голова на нейлоновых птицах. Чернота ночи за окнами лакомилась последним ультрамарином вечера, единственно опасающегося откровенной синьки дня, презирающей седину утра, завидующего крайностям ночи, поздняя весна кругом, черемуховый дух, возвышенной тоскливости завывание троллейбуса, и ещё что-то, чему название искать тщетно. И когда он, на глазах взрослеющий отрок, расстегивал одну за одной пуговицы рубашки, молодая женщина ничего не говорила, не запрещала, но и не плакала уже. Вечность целовал сосочки, нежился щекой на груди, осмеливаясь даже несколько раз тронуть губами шею. Но инфернальный огнь брал своё. Выгорала непорочность юности. Волосы, чёрт! чёрт! чёрт! выгорели, превратившись из цилиндрических тел в трубочки. Душа выгорела последней. Наифантастическая плавильня укрытой оболочкой материи. В этом жаре любое действие, если не будет чистым враньем, то по крайней мере уж точно игрой представлений. Склонённая голова у живота наконец взрослого человека… Иллюзии…

Женщина остановила автомобиль посреди улицы (на стекле наклейка «Осторожно! Путаю педали»), включила аварийку и сидит, красит ресницы. Глазищи, каратов по сто. За ней собирается мужская очередь.

— Ты куда смотришь? — спросила Афродита.

— Она права, — Степан, разглядев ситуацию на дороге, подтвердил привилегии женского сословия. — Вон там, обрати внимание на будуарную лабораторию. Прелесть какая.

Неизвестно, кто пошутил по поводу пены молочного коктейля на верхней губе, но так получилось, что за Еленой, самой по себе Прекрасной, осталось божественное греческое имя. Все, кто знал девушку, не называли её иначе Афродиты. Иногда, правда, добавляя отчество: «Афродита Вальтеровна, будьте любезны…» Богиня любви и красоты, чего не отнять, и нежная девушка притом. Но с потаенной пружиной внутри. «Ты же знаешь, Стёпа, я люблю мелкие авантюры, в нашем-то тихом омуте.»

Диана названа Дианой в честь римской богини охоты. Папа, страстный полевик уверял, что познакомился с ней лично во время перепелинного чёса. Поэтому, наверное, верховная через родителя дщери передала свою красоту, уверенность в себе и любовь подчинять. Если заниматься математикой, плюс на минус дает ноль. В данном случае, относительная слабость Афродиты на относительную силу Дианы, давали ноль его, Степана. Но не в уничижительном смысле, хоть он младше девушек на два курса и соответственно возрастом. Ноль — символическое число, являющееся границей между областями положительных и отрицательных чисел. Удобнее запускать иннервированные щупальцы в противоположные стороны. Хитрая позиция, и, как показала практика, — сильная.

— Положи руку на детородную палицу, — приказала воительница.

— Ещё чего! — перевернулся на живот. — Лучше вы.

— Не по-честному. Сам-то засматриваешься на женскую пару. Мы тоже имеем право на дивиденды. Давай сюда дивиденты, натурал! — подняла его голову за волосы. — Возьмешь боеголовку?

— Разбежался. С вашим добровольно-принудительным членством — вход только для членов, а выход, естественно, без них, — и, морщась от боли, разразился речью о том, что онанизм, как либидо, является формой нарцисстического отношения к самому себе любимому. Любовь же женщины к женщине, не обязательно логически развертывать по той причине, что просто красиво. Вырвался и уполз за спину не претендующей на предводительство Афродиты.

— А если я скажу тебе, что просмотр видеофильмов с мужицкой любовью меня возбуждает? Тьфу, чуть саму не стошнило, будь ты не ладен!

— Прильнёмся губой и совьемся руками. Какая любовь приключилася с нами! Девочки, давайте, разберёмся? Если уж на то пошло, трепанируем два системных представления: онанизм и гомосексуализм. Систематическое раздражение межножной мышцы превращается в потребность, так как, помимо спинного мозга, на эротические треволнения начинают оказывать влияние другие корки головного мозга…

— Возьми его интеграл французким способом, — распорядилась Диана.

Богини доедали его, а отъеденная голова продолжала изрекать занудные соображения из общих мест психопедагогики.

— К сожалению, дурноголовые родители этого не понимают и в порыве любви и нежности…

— К бесструнной балалайке — Орфею, — вставила в общие места Диана, оторвавшись на мгновенье.

— …целуют в попочку, другие сексуально возбудимые места, берут в рот член своего младенца, что совершенно недопустимо! Не надо коментарий, продолжай! Да-а-а… С возрастом тяга к обнаженному телу более осознанная и внешними возбудителями полового влечения могут стать запах, выражение глаз, трусы, принадлежащие сексуально привлекательному объекту…

— Пожирай его, Афродита!

— В то время как гомосексуальные отношения банально обусловлены такими животными провокаторами, как; раздувание семенем яичек, переполнение мочевого пузыря, раздражение слизистой оболочки прямой кишки, отчего раскрепощаются воздухА… воздухА — шарики, с которых содрали… кожицу..!

Мужчины — прекрасные и хрупкие создания! Порой чувствуешь себя таким уязвимым…

Сплотимся теснее,Лесней елдоками.Лингам полигамный,О, гимн моногами!

Сто лет бы ему нужно раздевать девку. Сама разделась, легла, ничего не просит, слушает.

— Ты, женщина, должна представлять себе любовь к тому же Аполлону. И не потому, что он мужик, а потому, что его золотые волосы имеют тоже значение, что солнечные лучи. Любовь к божественному божит любящего и любует бога. Задумайся, почему так. Когда Сальвадор Дали безобразничал, его безобразия не выглядели только безобразиями. Фекалии превратились в драгоценные украшения. Не в переносном, в ювелирном смысле. Люди, не знающие художника, плакали, увидев его в гробу. Бог стал смертным, а смертный вторично переродился в бога. Я не верю в бога. Мой бог — всёшность природы. Что в неё верить или не верить? вот она, кругом! Но верю в божественные формы мироздания. Я говорю, наверное, чересчур барочно. Но сейчас такой момент, детка… Страшно… И приятно.