Алексей Корепанов - Тайна Древнего Лика

«Продолжать изучение…» «Не отступать…» — раздалось в ответ почти одновременно.

— Позиция индеек, ратующих за Рождество, — не очень внятно проворчал кто-то.

— Но самый предпочтительный и беспроигрышный третий вариант, — прозвучал с экрана еще один голос. — Ликвидация. Думаю, именно это имелось в виду.

— Именно это, — помолчав, ответил ведущий.

«Ария Пентагона, — подумал Лоу. — Несомненно, это Пентагон. «Хороший индеец — мертвый индеец», и никак иначе…»

— Экс унгвэ лэонэм, — непонятно сказал желчный (Лоу уже узнавал его по манере говорить) и тут же пояснил: — По когтю льва. То бишь, видна птица по полету. Есть такое латинское изречение.

— Да, решение самое непопулярное, но самое действенное, — веско произнес «Пентагон». — Речь идет о потенциальной угрозе человечеству.

— Вряд ли «могикане» допустят, чтобы вы сбросили на них бомбу.

— Есть и другие средства…

— Ну, да, конечно, это только один из вариантов, — сказал ведущий. — Каждый из них имеет право на существование, но до окончательного решения еще очень и очень далеко. И приниматься такое решение будет только после тщательнейшего всестороннего обсуждения. Хотя потенциальную угрозу, согласен, нужно обязательно иметь в виду. Если что — это будет не кайзер, и не Гитлер, это будет пострашнее.

— Страшно уже сейчас, — заметил желчный. — За нас страшно. Ничего еще толком не узнав, уже готовы уничтожить. Откуда такая ксенофобия? Кинодерьма насмотрелись?

— Лучше переоценить, чем недооценить. Намерения «могикан» нам неизвестны, и если бы они пылали к нам любовью, мы бы это давно почувствовали.

— Как знать, может быть, мы до сих пор еще и существуем именно благодаря им…

Кто-то громко фыркнул.

— Это не последний наш обмен мнениями, — сказал ведущий. — Хотелось бы, чтобы мы были толерантными друг к другу. Мы находимся в совершенно новой для всех нас ситуации, но руководствоваться нам нужно не эмоциями, а разумом. Трезвый расчет, взвешенные решения. Краеугольный камень — прагматизм. Не преувеличивать, но ни в коем случае и не умалять.

— Слова, слова, слова… Это не я, это Шекспир. Английский драматург, если кому-то интересно. Мы тут строим грандиозные планы спасения человечества, мы секретничаем, мы даже друг друга не видим… хотя кое-кого нетрудно распознать. Несмотря на всю секретность. А возможно такое, что те, кому надо, нас и видят, и слышат, и знают все наперед? Если уж мы скатились до голливудских клише.

— Если исходить из предположения, что они знают наперед, то нам лучше бы немедленно разойтись, забыть обо всем и отдаться, так сказать, судьбе, — это снова был ведущий. — Но, надеюсь, далеко не все здесь присутствующие исповедуют фатализм.

— Не кажется ли вам, что мы занимаемся ловлей ветра? Представьте картину: сидит человек, загорает, а на ногу ему заполз муравей. Человек смахнул муравья и сидит себе дальше. Так и все эти пространственно-временные перемещения. Отмахиваются от нас. Без всякого умысла отмахиваются. Не интересуют их муравьи.

— С такой же вероятностью можно предположить и обратное: интересуют.

«Батлер, — подумал Стивен Лоу. — Он вспомнил, но не говорит. Почему?»

— Это два-три, — сказал он. — Можно вопрос?

— Задавайте, — разрешил ведущий.

— Ведется ли контроль за Батлером? — спросил Лоу, глядя на экран. Там появилась его затемненная голова, и он себя не узнал. — Мне кажется, он знает больше, чем говорит. Возможно, его будет искать тот телепат.

— Мы помним о Батлере, — последовал лаконичный ответ.

— Есть предложение, — вмешался еще кто-то. — Давайте еще раз прослушаем сообщение Маклайна и сопоставим с заявлением телепата. И вот что заметьте: Маклайн применил оружие — и не пострадал. Реакция последовала не до выстрелов, а после. Если, конечно, телепат сказал правду.

— А значит, третий вариант вполне может пройти, — подхватил «Пентагон». — Вполне может пройти!

— Вам бы только кровушки побольше, — проворчал желчный. — Вампирские замашки…

— Лучше быть вампиром, чем безнадежно мертвым покойником, — парировал «Пентагон».

13

Все вокруг было белым, белым, белым… Заснеженные поля, плавно понижаясь и столь же плавно повышаясь, уходили к отороченному темными полосками деревьев горизонту. Поля перетекали в сплошные серые облака, битком набитые снежинками, — мириадами узорчатых снежинок, готовых в любое мгновение просеяться вниз и нарастить сугробы до самого неба. («Откуда взялось столько снега? Когда это бывали тут холодные зимы?») Вдалеке вздымалась пирамида. Она была белой и гладкой, возможно, сооруженной изо льда, ее острая вершина едва не касалась облаков. Рядом с пирамидой — темный на белом фоне — стоял отец, его было на удивление хорошо видно, вопреки немалому расстоянию. Отец призывно махнул рукой и шагнул прямо в ледяную грань.

Отец знал, что делал, — и нужно было немедленно следовать за ним. Там, в пирамиде, скрывался прекрасный мир, утраченный когда-то. Этот мир не исчез, он ждал и был готов вновь принять…

Он попытался сделать шаг вперед, к пирамиде, — но не смог. Ноги вмерзли в снег, и он обречен был оставаться здесь и уповать только на приход тепла. Ему сделалось очень обидно, потому что пирамида могла растаять вместе с прекрасным миром, — и он рванулся из снежного плена, помогая себе криком. И рухнул лицом в совсем не холодный снег, мешавший дышать.

Стивен Лоу сел на кровати и некоторое время глубоко и шумно втягивал в себя воздух. Эти участившиеся в последнее время приступы ночного удушья начинали всерьез его тревожить. В комнате плавал рассеянный предутренний свет, в полированных створках встроенного в стену шкафа тускло отражалось окно. За окном не было никаких пирамид. Нет в Хьюстоне пирамид…

Кое-как отдышавшись, Лоу опустил голову на влажную подушку. Сердце ныло, словно предупреждая, что устало от своей однообразной работы.

«Надо бы отдохнуть, — сказал он себе и осторожно положил на грудь руку, в надежде на то, что сердце притихнет, почувствовав тепло. — Выкинуть все из головы и хорошенько отдохнуть…»

…Однако, проснувшись еще раз, уже утром, в обычное время, Лоу первым делом позвонил Батлеру. Он пробовал разыскать Алекса еще вчера, вернувшись из Вашингтона, но ни мобильник, ни домашний телефон ареолога не отвечали.

На этот раз он дозвонился.

— Это Лоу. Как дела, Алекс?

— В порядке, — осторожно, как почудилось Лоу, ответил Батлер. — Приобщаюсь к бизнесу, работаю с компаньоном. Или вы не это имели в виду?

— Не это, — произнес Лоу.