Юлий Буркин - Цветы на нашем пепле. Звездный табор, серебряный клинок
Однажды, после недолгих переговоров, экс-принц прибыл на борт нового покровителя Иннанны. Так они встретились вновь. Иннанна трепетала, ожидая объяснений и просьб о прощении, и она готова была простить его… Но Ленн лишь лениво потрепал по щеке ее Посредницу и, как ни в чем не бывало, бросил:
— Неплохо устроилась, детка.
И все.
Иннанна присутствовала на переговорах своего покровителя с Ленном и холодела корпусом, представляя, что будет, если его планы воплотятся в жизнь. Ведь Ленн хотел вернуть себе трон джипси. При этом его интересовала только власть над людьми. Корабли же Идзубарру он обещал отдать в рабство Выродкам.
Он расписывал богатства и роскошь ожиревшего, а потому ослабевшего королевства, рассказывал о несправедливостях его прогнившего строя. От лжи и коварства Ленна Иннанне становилось дурно. Но она молча стерпела все. Когда Ленн выдохся, его не слишком-то вежливо выставили с Корабля, не дав прямого ответа и пообещав связаться с ним при необходимости.
Корабль-Выродок долго молчал, обдумывая слова чужестранца. А когда они с Иннанной отправились купаться в ультрафиолетовых лучах белого карлика, ее могущественный покровитель обратился к ней:
— Что ты думаешь обо всем этом, прелестная пленница?
— Я думаю, — сдержанно отвечала Иннанна, — что вы рискуете довериться беспринципному негодяю, желающему заманить вас в чудовищную ловушку.
— М-да, — задумчиво произнес Корабль-выродок, переворачиваясь на другой бок и подставляя ультрафиолету свое испещренное шрамами днище.
— Лжи в его словах не меньше, чем правды. Но не мне, самке, подсказывать вам решение.
— И все-таки, что же ты посоветуешь мне, многоплодная? Ведь ты родилась и выросла в том мире и хорошо знакома с тем, что там происходит.
— Мне трудно будет объяснить вам что-либо, ведь различия между тем и этим миром слишком велики. Вы спрашиваете моего совета? Вот он. Почему бы вам самому, тайно, не слетать туда и не посмотреть на все своими глазами?
Большой Корабль-выродок надолго замолчал, а вернулся к этому разговору только через несколько дней:
— Где же в это время будет взбалмошный злой человечек? Я не хотел бы упускать его из виду с тем, чтобы, вернувшись, договориться с ним, если он сообщал нечто близкое к правде, или же наказать, если он был чрезмерно лжив.
— Пусть он полетит с вами.
— Кто же сможет терпеть его у себя на борту так долго? Он суетлив, болтлив и неприятен. А уж если дорвется до пушек, бед натворит бесчисленно.
— Если вы доверяете матери своих детей, отдайте эту корабельную крысу мне.
— Хм. А ты уверена, что он не подговорит тебя на какие-нибудь чудные выходки? Ведь он был твоим Капитаном.
— Я была юна и глупа. Он же предал меня и продал в рабство. Да, все кончилось хорошо: я с вами… Но он нанес мне несмываемые обиды и оскорбления. Лучшего стражника для него, чем я, и представить себе невозможно. Я же расскажу своим соплеменницам, как хорошо жить в союзе с мужчиной своего рода и племени. И возможно, чтобы покорить их, нам не понадобится воевать.
— Не соблазнит ли он тебя вновь, моя Прекрасная Иннанна? — продолжал сомневаться Корабль-выродок.
— Неужели вы думаете, что сейчас, познав настоящую жизнь, ваше уважение и любовь, я променяю все это на дешевый суррогат?
Так льстивыми речами хитроумная Иннанна усыпила бдительность своего могучего покровителя и заманила Выродков в ловушку, спасая тем самым прекрасный мир Идзубарру.
Тайно введя в навигационную программу Ленна необходимые поправки, она сделала так, что экспедиция Выродков вместо отдаленных окраин вышла из гиперпространства в самом центре Идзубарру. Кроме того, еще в пути она сумела заранее отправить властям предостерегающее сообщение.
Незваных пришельцев тут же оградили силовыми полями, поглощающими любые удары и излучения, и отправили в лаборатории для тщательного изучения. Там в качестве подопытных экземпляров они и трудились всю свою оставшуюся жизнь, дав Кораблям Идзубарру несколько новых генетических линий.
А Ленна-Отступника судили Капитанским Судом и приговорили к пожизненному заключению на борту Прекрасной Иннанны. Но этот плен не был тягостен для него, ведь по настоянию Премудрых Наставниц Иннанна во время очередного включения Капитана в бортовую сеть внедрилась в его психику и, разрушив все агрессивные центры, растормозила сексуальные.
Теперь ему было куда направлять излишки своей неуемной энергии.
Прекрасная Иннанна была так добра, что охотно простила и забыла все прегрешения и преступления своего возлюбленного Капитана. Пройдя через дезинфицирующие процедуры, избавившие ее от ублюдочного Экипажа, она с радостью и удовольствием приступила к новому циклу воспроизводства.
И Ленн сумел наконец оценить истинную любовь и самопожертвование Иннанны и с превеликим усердием помогал ей в этом. Их дочери унаследовали лучшие качества матери и отца и длительное время были гордостью всего Флота. А Ленн и Прекрасная Иннанна жили долго и счастливо, пока изрядно постаревший, но еще бодрый Капитан не передал ее в руки своего ученика и преемника.
Прекрасная Иннанна, пережив два десятка Капитанов, перестала плодоносить только лет через пятьсот и лишь чуть-чуть не доросла до размеров Королевской Барки. Но всегда в ее великом сердце жила память о ее первом Капитане, о любви, выдержавшей все испытания, и о злоключениях, выпавших на ее долю в пору молодости.
Странная, но красивая сказка. Правда, бескорыстие и непорочность главной героини оказались к концу несколько подмоченными. Но может, в этом-то и кроется некая сермяжная правда? Я спросил старую Аджуяр, верит ли она сама в то, что королевство джипси Идзубарру действительно существовало?
И она твердо ответила:
— Так оно все и было!
— Но как же случилось, что теперь вы скитаетесь по космосу на таких же мертвых посудинах, что и все остальные люди? — спросил я, надеясь услышать очередную легенду. Но тщетно.
— Этого не ведает никто, — отрезала Аджуяр. Видно, я задевал ее за больное. — Может быть, некие страшные беды и напасти привели мир джипси к упадку и вырождению. А может быть, Идзубарру живет и процветает где-то и сейчас, мы же — лишь горстка несчастных отщепенцев, потомки изгнанников или тех, кто заблудился когда-то в закоулках Вселенной…
Я не стал разубеждать старую женщину и рассказывать, кем были ее предки-цыгане в двадцатом веке. Во-первых, я не смог бы вразумительно объяснить ей, откуда я это знаю. Во-вторых, мне совсем не хотелось разрушать в ее душе столь милые ей идеалы. Да она и не стала бы меня слушать. Стоило мне попытаться возразить ей: «Но…», — как Аджуяр, яростно сверкнув глазами, рявкнула на меня хриплым полушепотом:
— Не спорь со мною, чужеземец, ты мне изрядно надоел! Ты еще сосал мамкину грудь, когда я уже водила многотонные звездолеты, и мне ли не знать всего, что с этим связано!
Это заявление показалось мне невероятным, но Ляля подтвердила: в молодости Аджуяр была единственной в таборе женщиной-штурманом и была известна при этом особой лихостью и бесстрашием.
… Зельвинда подогнал украденный для меня корабль через две с половиной недели. Это была повидавшая виды колымага, а после сказок Аджуяр она и вовсе показалась мне чем-то вроде гигантского примуса. Бронетемкин «Поносец» какой-то, да и только… Презрительно цокая языком, Гойка прошелся по штурманской рубке, раз в пять меньшей, чем на судне налогового инспектора… Но делать было нечего. Выбирать не приходилось. И вскоре, перебравшись на эту тесную посудину, мой джуз вместе с остальным табором двинулся в дорогу.
Цель оставалась прежней — Храм Николая Второго, где я собирался окрестить своего будущего сына. Вот только сроки несколько изменились. Теперь, по моим расчетам, когда мы доберемся до него, ребенку будет уже шесть месяцев.
Там же я обещал оставить нашего нечаянного пленника Брайни. Священнослужители помогут ему вернуться домой или хотя бы передадут туда весточку.
Путь наш протекал, на удивление, тихо и без приключений. Похоже, власти действительно потеряли мой след. Тем более что из осторожности мы останавливались лишь на небольших аграрных планетках, где жители были рады всему, что хоть немного будоражило их чересчур размеренное, точнее сказать, унылое существование.
Эти остановки, сопровождавшиеся торговыми ярмарками и балаганными представлениями, скрашивали скуку и нам. В полете же меня поддерживали только песни Гойки да предчувствие скорого отцовства. Еще на космостанции контрабандистов Ляля поразила меня своей красотой, сейчас же, в пору беременности, она, как это ни удивительно, стала еще краше, мягче и женственнее.
Беременные женщины не спятОни впотьмах следят за плода ростомИли задумавшись лежат так простоЗа девять месяцев свой перекинув взгляд*[5]
Ей уже стало тяжело наклоняться, но, если ей надо было, к примеру, что-нибудь поднять с пола, рядом, тут как тут, оказывался ее новоявленный паж Брайни и помогал ей.
