Вадим Охотников - Дороги вглубь

- Чего вы смеетесь? Строят в нашем институте разные машины для бурения земли? Строят! А что это за машины? По-моему, самые обыкновенные, известные науке... Сколько раз я говорил директору: почему бы не построить нам машину, которая бы сверлила землю километров на десять? Интересно проверить, что там находится! А он в ответ: "Подожди, Панферыч, предложение твое используем несколько позже". А вот инженер этот хочет под землей ездить на лодке...

- На лодке?

- Ну да, на подземной! Садятся в нее люди, закупориваются, нажимают педаль и начинают себе понемногу опускаться... А вокруг разные породы драгоценные... Все видно...

- Да как же они их увидят?

- Вот чудак! А специальные стекла зачем? Через окошечки...

- Раздавит их земля...

- Вот какое у тебя неверие! Все будет по научному рассчитано... Комар носа не подточит... А ты говоришь - раздавит...

- И что же, будут строить такую машину?

- Известное дело, будут! Общественность требует!

- Во машина, ребята! - засуетился Петька, поднимая вверх большой палец.

- Ну еще бы... - подтвердил его товарищ, Ваня Савельев, худенький мальчик со смышленым лицом. - Если бы нам в такой машине отправиться путешествовать под землю! А? - добавил он через некоторое время.

Наступило молчание. Тихо пел самовар, слышалось бульканье чая, который ребята пили из блюдечек.

- Такую машину надо сделать обязательно... - проговорил, наконец, Петька. - Дедушка, - продолжал он лукаво, - в следующий раз, когда тебя пригласят на заседание, внеси предложение... Пусть строят сначала маленькую машину, для пробы: вот такую хотя бы... - и Петька растопырил руки, показывая объем будущей модели.

- Вот чудак какой! - опять рассердился Панферыч. - Известное дело, сразу большую строить не будут...

- Так за чем же остановка?

- Говорят, институт перегружен! Понятно тебе?

- У нас в ремесленном можно сделать, - пробасил один из мальчиков.

- Молокососы вы еще! - вспылил Панферыч. - Вон попросил Петьку сделать ключ к замку от сарая, так он до сих пор его делает.

Обиженные ремесленники загудели.

- Мы микрометры уже изготовляем, дедушка: инструмент, имеющий точность в одну сотую миллиметра! А вы упрекаете нас каким-то ключом, - важно заявил Ваня Савельев.

- Подумаешь! Микрометры... - продолжал ворчать Панферыч, поднимаясь из-за стола. - Подземная машина - это вам не микрометр...

Глава девятая

На следующий день Крымов проснулся с головной болью. С досадой вспомнил все случившееся вчера. Ему казалось, что он совершил недостойную, мальчишескую выходку.

Было сравнительно рано. День выдался снова хмурый. Солнце, обычно озарявшее его комнату по утрам, еще не появлялось.

Одевшись, Крымов сел за письменный стол.

Перед ним лежала толстая папка с чертежами. Он медленно раскрыл ее.

- Что же теперь делать? Что нужно делать, чтобы проект как можно быстрее начал осуществляться? - Олег Николаевич перебирал чертежи. - Вот первое препятствие... А сколько их еще будет! В тяжелых муках рождается машина, подвергаясь бесчисленным изменениям... Здесь что-то не то, - пробормотал он, лихорадочно перелистывая синие листочки бумаги.

И вдруг вспомнил свой разговор с директором: сейчас институт работает над осуществлением проектов других машин. Каждая из этих машин необходима стране. Нельзя всего сделать сразу. Существует план работы. Должна быть очередность. "

Но... - Крымов даже поднялся из-за стола, так неожиданна была мысль, промелькнувшая в голове. - Может быть, мои чертежи, расчеты недостаточно убедительны? Может быть, именно поэтому директор не слишком торопится с сооружением первой модели машины?"

Он снова сел и углубился в изучение синек.

- Ну да... Вот тут... Это совершенно недопустимо, - говорил инженер сам с собой, быстро делая карандашом заметки в тетради. Он так увлекся работой, что не заметил, как часы пробили девять ударов. Было ровно 9 часов, время, к которому он обязан быть на работе.

Все быстрее и быстрее бегает карандаш. Крымов с размаху перечеркивает накрест некоторые листы плотной синьки.

- Не то, не то... - бормочет он. - Это не убедительно... Все расчеты требуют проверки...

Внезапно им овладевает чувство неуверенности. То ли он делает? Надо посоветоваться, обсудить...

Перелистав чертежи, Крымов останавливается на одном из них, маленьком прямоугольном кусочке синьки, и находит небольшую ошибку, сделанную им при составлении чертежа. Просто удивительно, как он не заметил ее раньше! Следовательно, и другие расчеты могут быть тоже неверны...

Крымов не слышит стука в дверь, не видит, как в комнату входит секретарь комсомольской организации Ермолов.

Между тем вошедший застывает на пороге от изумления: инженер Крымов рвет какие-то чертежи.

- Олег Николаевич, что вы делаете! - кричит он и бросается к столу.

- А? Что? - Крымов отрывается от чертежей и растерянно смотрит на неожиданно появившегося перед ним человека.

- Вы рвете чертежи... Разве так можно?

- Чертежи... Ну да... Но ведь они мне не нужны, Сергей Иванович!

- Вам не нужны? Вы думаете только о себе?

- Я уничтожаю те чертежи, которые меня не удовлетворяют. А взамен их буду делать новые! Понимаете?

- Не понимаю...

- Что же тут непонятного?

- Не понимаю, зачем рвать старые! Разве это помешает делать новые?

- Я хочу решительно все делать заново. Нужно полностью отрешиться от старого... Эти чертежи не удовлетворяют меня. Они будут держать меня в плену, мешая думать.

- Подождите. Стоит ли принимать серьезные решения, ни с кем не посоветовавшись. Сейчас вы расстроены. Оно и понятно...

- Нет, Сергей Иванович, не так уж сильно я расстроен, как вам кажется... А что касается советов, это верно... К сожалению, сейчас я даже не знаю, с кем мне следует советоваться. Разве с инженером Цесарским?

- Вы думаете, что, кроме инженера Цесарского, в институте нет людей? Ошибаетесь! Подождите до вечера принимать какие-либо решения. Кстати, я только что был в конструкторском бюро и видел вашего начальника, Трубнина. Он просил передать вам, что если вы плохо себя чувствуете, ну, переволновались, что ли... то можете утром на работу не приходить. Ведь вы последние дни очень много работали в неурочное время.

По тому, как директор вошел в свой кабинет, резко распахнув дверь, Нина Леонтьевна поняла, что предстоит напряженный день. Торопливо схватив папку с бумагами, она немедленно последовала за ним.

- Немедленно вызвать Трубнина! - бросил Гремякин, усаживаясь на свое место. - В двенадцать тридцать совещание начальников сборочных и механических мастерских... Где почта?

Нина Леонтьевна принесла и молча положила на стол пачку телеграмм и писем. Гремякин принялся их просматривать.