Роберт Шекли - Истории с Джорджем

Внезапно трапеза прервалась. Дверь со скрипом отворилась, и в зал вошло несколько марьяжей, бренчавших на своих гитарах и сверкавших белозубыми улыбками из-под широких сомбреро. Джорджа удивило, что на пять марьяжей приходилась только одна дама. Она была среднего роста, но тонкие высокие каблучки делали ее более выдающейся особой. Губная помада карминного цвета тонко оттеняла ее черную масть. Дама топнула ногой и заплясала под мелодию марьяжей -- совсем немелодичную мелодию, которую подхватили два трубача, пришедших позже. Однако в женщине чувствовался какой-то изъян -- что-то странное, зловещее и необычное. Ах, да, у нее не хватало левой кисти. Ампутированная конечность была завернута в дорогую вельветовую ткань, сверху донизу расшитую золотыми нитками.

Эта деталь не понравилась монахам. Они зашумели, и аббат сердито вскочил на ноги.

-- Чем вызвано ваше вторжение? -- закричал он. -- Почему бы вам не пойти куда-нибудь еще с этими своими, так сказать, мелодиями?

-- Мы пришли туда, куда позвало нас сердце, -- ответила женщина. -- И где же нам еще быть, как не в лучах прожекторов на этой сцене? Только здесь нет боли и слез! Только здесь свободная душа обретает надежду!

Монахи снова тревожно зашептались. Они уже слышали подобные доктрины, и эта ересь исходила из мира, который двигался, пульсировал и прорастал за стенами, окружавшими их фруктовые сады.

-- Боюсь, мы не можем принять вас прямо сейчас, -- сказал аббат. -Поэтому выбирайте: или отсюда уходим мы, или уходит эта калека!

-- Ты еще не видел, на что я гожусь, -- с усмешкой ответила женщина.

Она сделала властный жест, и двое марьяжей, положив на пол гитары, подбежали к ней с большой плетеной корзиной. Они открыли крышку и отступили назад.

Все замерли в молчании. Да, иногда такие моменты случаются.

Женщина склонилась над корзинкой и, ловко согнув культю, вытащила оттуда ребенка. Она подняла его вверх под гром аплодисментов, а затем вернула малыша обратно в корзину. Все были потрясены до глубины души. Оркестр грянул туш.

Джордж почувствовал легкий укол тревоги. Они делали все это нарочно -с какой-то им одной известной целью. Каждый из них знал что-то такое, чего не знал он. Но Джордж решил не поддаваться. Он вспомнил разговор с инструктором базы, где их готовили для подобных экстремальных случаев. "Присматривайся ко всему непрошенному, парень. " Жаль, что он не расспросил тогда о таких конструкциях. Сказать по правде, он их никогда не понимал.

Что-то должно было произойти -- возможно, то самое, чего так боялся Джордж. Кто эта женщина? Она буквально ампутировала его своей ампутированной рукой. Он решил, что с него достаточно. И прежде всего, с него достаточно этого соуса.

Он встал и пошел к двери. Оркестр грянул зажигательную польку. Стены монастыря тут же охватило пламенем, и аббат, заметив опасность, схватился за свое кадрило. Но он опоздал. На потолке зазмеились трещины, два крылатых создания упорхнуло прочь, ребенок заплакал, а полька, выбросив спички, трусливо сбежала с места преступления. Джордж захотел уйти, не прощаясь. Да и зачем ему было с кем-то прощаться?

Внезапно пламя погасло. Когда дым рассеялся, аббат и монастырь исчезли. Рядом с Джорджем стояли женщина, марьяжный оркестр и ребенок. Хотя нет, ребенок лежал в корзине, а вместо монастырских стен вокруг них чернели зазубренные горы. Небольшую равнину покрывала желтая зачахшая трава, на которой то тут то там белели бычьи черепа. Свист ветра казался горькой и жалобной песней. А потом земля содрогнулась, потому что на холмы упала ночь.

Позже, когда Джордж немного отдохнул, к нему в палату пришел аббат. Толстый и елейный, но с тонким намеком на озабоченность, он осторожно втиснул живот в дверной проем, а затем вошел сам, поддерживая ниспадавшие кружева своих круглых боков.

-- Я заполнил их огнеупорным материалом, -- объяснил он. -- А как ваши дела? Во время обеда вы показались мне немного вялым.

-- Теперь уже все хорошо, -- успокоил его Джордж. -- Где мы сейчас находимся?

-- Чуть в стороне от того места, где были раньше, -- ответил аббат.

-- А что случилось с той женщиной, которая привела меня к вам? И с теми марьяжными игроками?

-- У них оказалось несколько срочных дел, которые им потребовалось исполнить. А может быть они просто не захотели приветствовать героя.

-- Что? О ком вы говорите?

-- О вас! -- ответил аббат. -- Вставайте! Нам пора уходить! Вы должны стать известным человеком! О вас должны узнать люди!

-- Видите ли, я очень подозрительный, -- начал возражать Джордж. -Людям это, конечно, понравится, но вот как быть со мной? Я не хочу становиться героем.

-- Вы будете героем по неволе! -- воскликнул аббат.

-- Но я и этого не хочу.

-- Неужели вы так и будете болтаться без дела? -- настаивал аббат. -Вам, между прочим, давно пора определиться!

-- А можно я стану Сторонним Наблюдателем? -- спросил Джордж.

-- Боюсь, что эта роль больше никому недоступна. Мир делается скучным, и чтобы оживить его, требуется участие каждого человека.

-- А какой герой вам нужен? -- спросил Джордж.

-- К сожалению, мы этого пока не знаем, -- ответил аббат. -- Но нам может пригодиться ваше мастерство в обращении с оружием.

-- Мое мастерство? Вы, наверное, меня с кем-то спутали.

-- Соглашайтесь, -- тихо шепнул аббат. -- Мы обещаем вам минимальное наказание.

-- Я вас не понимаю.

-- Извините. Эта старая песенка, которую мы обычно пели в семинарии. Не обращайте внимания.

Беседа сама собой подошла к концу, оставив на душе осадок неудовлетворенности. Аббат сказал, что ему пора возвращаться на поля. Страда поджимала -- наступало время вязать узлы на пшенице, и он не мог доверить такое важное дело кому-нибудь другому.

Джордж немного вздремнул, а затем отправился на прогулку.

Как он и ожидал, марьяжный табор никуда не делся. Фактически, они прятались за небольшой разрушенной стеной. И женщина с культей тоже была вместе с ними.

-- Вот мы и снова встретились, -- сказала она. -- Меня зовут Эсмеральда. Я должна многое рассказать тебе, прежде чем найдется что-нибудь другое, а потом мы начнем с конца, который станет началом чего-то нового.

-- Должен признаться, -- признался Джордж, -- что мне нравится прогуливаться в этих местах и делиться с вами неуловимыми окольностями. Как жаль, что меня отзывают отсюда. Я должен получить новое назначение. А теперь, милая дама, позвольте откланяться.

Он начал кланяться, но тут один из марьяжей сунул руку в гитару, вытащил оттуда три шара и принялся ими жонглировать. Вращение шаров захватило внимание Джорджа. Они были зеркальными, и поэтому, глядя в них, он видел себя то влетавшим в воздух, то падавшим вниз. А потом они показали ему и другие вещи. Высокие накренившиеся башни. Городские улицы без единого человека. Далекие огни маяков и дорожные знаки на незнакомых языках. Меню, написанное рунами.