Леонид Резник - Последний Еврей

Американец выругался и засунул голову в «печь». Голова еле поместилась, мой собеседник был немелким мужчиной.

Я нажал клавишу и приступил к допросу.

— Имя, возраст?

— Кеннет Адамс, тридцать три года.

— Когда родился?

— 2016 год.

— Профессия, место работы?

— Вторая степень по электронике, техническая разведка, Агентство Национальной Безопасности.

— Ты старший в группе?

— Я.

— Каково задание?

— Найти и устранить тех, кто пытается изменить ход истории.

— Откуда о них известно?

— Из доклада сотрудников Массачусетского Технологического Института.

— Знаете ли вы, кто и как меняет ход истории?

— Нет.

— Лично ты разбираешься в физике времени?

— Нет.

— Есть ли в группе сотрудник МТИ?

— Да.

— Толстячок?

— Да.

— Его имя?

— Джозеф Каплински.

— Как вы поведете себя по отношению ко мне, если я вас всех освобожу?

— По обстоятельствам.

Замечательный ответ. Главное — абсолютно честный. Как изменить обстоятельства в свою пользу?

— Вы верите моим словам о будущих катастрофах?

— Нет.

Шайтан!

— Почему?

— Нам объяснили, что будущее только одно. Не может быть двух будущих или трех, или больше.

Я не выдержал и вытащил Адамса на свет Божий.

— Слушай, Адамс, благодаря мудрым действиям вашей команды я очень много потерял и теперь должен как-то компенсировать потерю. Но об этом потом. Сейчас о самом главном, о будущем. Да! Сто раз да! Будущее одно! Но каково оно, это одно-единственное будущее, зависит от вас с нами сейчас. Это я вам говорю, как крупнейший среди нас специалист по физике времени. А то, что я специалист, может подтвердить ваш Каплинский, не желавший расставаться с моей темпостанцией. Вам понятно?

— Понятно.

— Извините, засуньте голову еще раз.

— Зачем?

— Надо, надо… Я должен быть уверен, что вы говорите правду. Так. Ты мне поверил?

— Поверил, что ты специалист, — пробасил голос из прибора, — про остальное не могу сказать однозначно.

— Ты мне не веришь?

— Не могу сказать однозначно. Слишком мало информации, а та, что есть необычна.

Не ожидал такого развернутого ответа под влиянием прибора. Но надо кончать эту тягомотину.

— Слушай, Адамс, — обратился я к американцу, освобожденному из печки, — ты мне и веришь, и не веришь. Я-то тебе верю, но не знаю, как убедить. Сейчас мне нужна ваша помощь, особенно от этой израильтянки. Как ее звать?

— Сара. Что за помощь?

— У меня огромная проблема с Веред. Она не моя помощница. Она стражница, которая пыталась меня захватить. Мне повезло чуть больше, чем ей. Я сумел стереть ей память и заменить эрзацем. Как видишь, эрзац трещит по швам, стражница рвется наружу.

— Так что сможет Сара?

— Я ей объясню. Ты просто скажи, чтобы вела себя хорошо и не делала мне пакостей. Я надеюсь, мы с вами еще поработаем вместе. Идем, я сделаю, чтобы вы пару минут были без Веред.

Я отвел Адамса ко всем, позвал Веред и стал выяснять, не заметила ли она во время поездки какой-нибудь магазинчик поблизости. Я умираю с голоду, пленников надо кормить, она тоже — не железная.

Веред удивилась, что я не знаю, я же здесь жил! Я парировал, что бываю здесь раз в несколько месяцев и т. п. Душевная беседа, короче.

Мы вернулись к пленникам, я поднял эфиопку и разрезал ей веревки на ногах.

— Ее? — удивилась Веред. — Смотри, будь осторожен. Не трахай ее спереди, а то она задушит тебя ногами.

О Господи! Вот уж наказание на мою голову. Психологический прессинг, называется.

Мы зашли в кухню-«пыточную». Я усадил Сару, кинулся к прибору и принялся в очередной раз переделывать его. На этот раз — для перезаписи информации из мозга в мозг.

— Слушай, Сара, — я даже не смотрел на девушку. — Надеюсь, твой шеф сумел убедить тебя, чтобы ты мне помогала.

— Он не совсем наш шеф. Мы израильтяне…

— Да хоть китайцы! Я тоже израильтянин. Уже четыре года. Я не могу тебе приказать, просто прошу.

— А что надо?

— Надо разобраться с моей подругой.

— Развяжи руки, разберусь.

— Я не это имел в виду.

— Да она же ненормальная! Она в туалете стала меня трогать!

— Не обращай внимание, это она на тебя психологически давила.

— Что ты хочешь от меня?

— Я хочу переписать кое-что из твоей памяти в память Веред.

— Я не согласна.

— Перестань отказываться. Тебе никакого ущерба, а Веред станет больше похожа на человека. Как ты думаешь, с чьего мозга я переписывал информацию на ее прочищенный мозг? С моего. С мужского на женский. Даже трудно представить, что у нее творится в голове. Может быть, не зря она тебя хватала в туалете.

— Ты сам себя лучше знаешь.

— Оставь… У нее в голове сидит какой-то гермафродит без всякого прошлого. А из настоящего у нее только имя. Не дай Бог, эта тоненькая пленка порвется! На нас должно сработать, что ты, как и она, на государственной службе. Я вот — бродяга, одинокий волк… Где ты служишь? Не думаю, что это секрет, я даже не знаю, что там у вас будет через 55 лет.

— Специальная группа «Юдифь». Антитеррористическая.

— Плохо вас готовят.

— Почему это? — вспыхнула Сара.

— И слава Богу, что плохо. Веред же с тобой справилась, даже со стертой памятью.

— Какая-то сотая доля секунды… — возмущение Сары стало набирать обороты.

— Успокойся, Сара, я пошутил. Я верю, что вас прекрасно готовят. А эта сотая доля секунды, возможно, спасет Израиль. Итак, ты должна будешь вспомнить транспорт вашего будущего, школу, развлечения, тренировки, службу. Только без дат! Вспомни своих мужчин. У тебя ведь были мужчины?

— Да, были. Но…

— Что «но»?

— Они были наши, из эфиопских евреев.

— Шайтан! Я не имею ничего против…

— Ясно, ясно. Вообще, был один белый.

— Отлично, вспоминай его.

— Но он оказался такой подлец…

— Отлично, извини, несчастливая любовь запоминается сильнее. А сейчас расслабься, я тебя загипнотизирую.

Прибор был готов, оставалось приготовить Сару. Но какое фатальное невезение! Надо же им было послать в прошлое не белую, а эфиопку! И не в моем расизме тут дело. Что, прикажете убедить Веред, что у нее были черные родители? Опять придется обойтись без родителей, И почти без любовников.

Я загипнотизировал Сару раскачивающейся, как маятник, маленькой ложечкой. Сформировал временный нулевой уровень сознания. Не проявляя особой фантазии, оставил Веред Фридман как настоящее имя. И принялся перегонять на нулевой уровень отдельные воспоминания Сары. К любому событию приходилось давать команду: «Ты не помнишь, когда это было». Веред обрела воспоминания о тренировках, боевых стрельбах, отдельных операциях (чего стоила одна охота на Абу-Канаба в Индии!). Бедная стражница «вспомнила» жаркие объятия подлеца Рафи и аварийную посадку ракетоплана в Орли. У меня было сильнейшее искушение заставить Веред «записать» на себя и батмицву Сары, но как заставить Сару забыть внешний вид ее родственников? Вот невезение!