Леонид Резник - Последний Еврей

Ответ был элементарен. В рамках средней школы. Направленное излучение намного мощнее ненаправленного. Но как же нейтрализовать противника, чье местонахождение неизвестно? Вращать излучатель! Гениально и просто. Внутри в джипе стоит антенна, которая вращается, как локаторные антенны на кораблях и прочих боевых машинах. Интересно, джип из пластмассы?

А в наушнике бесновался Слава. Наверное, он забрызгал слюной микрофон. Во всяком случае, у уха что-то булькало.

— Где же твой Морис? Почему он не стреляет? Хули ты молчишь? Где твои девочки? Ты хоть знаешь, с кем ты завелся? Ты сейчас это узнаешь!

Этот ублюдок мне надоел. Нет, не зря их искал русский спецназ. Ученые плюс уголовник — страшная комбинация. Где мой любимый гранатомет?

Взяв ракету, я успел заметить боковым зрением, что у джипа творится что-то неладное. Я посмотрел, и у меня резко ухудшилось настроение. Стражники поднимались. Шайтан! Что сделали эти сволочи? Ну, с ними покончат через минуту, а вот нам… Но почему стражники встают, а наши клюют носом?

— Получай гад! — орал Славик и страшно матерился. Ну и охамели же они там под царским игом!

Стражники вставали не так, как они должны были это делать. Пошатываясь, спотыкаясь, не оглядываясь недоуменно по сторонам. И не говоря! Ни звука! Что-то тут не то. Очень даже не то!

Я мысленно отстранился от Славиковых воплей, ухватил ракету поудобней и устроил ее не плече, одновременно наблюдая за действиями Стражи.

Покачиваясь, как неуклюжие роботы, солдаты стали вокруг джипа, спинами к нему. Подняли оружие и открыли беспорядочный огонь во все стороны.

Пуля-ракета из ракетного ружья врезалась в сосну недалеко от меня. Верхняя часть дерева угрожающе накренилась, раздался треск, гигантская ветка рухнула, чудом не убив Веред. Что творилось вокруг! Настоящая война. Пули летят, ракеты взрываются. Пока не поздно — я тоже поучаствую в фейерверке.

Я выстрелил. Изумительно красивый «Террано» вспыхнул, как кусок ваты. Прощай Олег, жаль, мы не договорили о ваших пакостях. А вот за тебя, Славик, я не переживаю. Но какова сила убеждения в их приборах! Двадцать с лишним стражников, как один, помимо своей воли выполняли приказы этого ублюдка. Куда уж там было одному Баруху Гольдштейну устоять.

Джипа и излучателей больше не было. Несколько стражников погибли вместе с машиной. Зато остальные проснулись и насторожились до ужаса. Если они рассеются…

Но наши тоже проснулись.

— Убить всех! — скомандовал я и ухватился за вторую ракету.

Машина была переполнена. Легкие разрывались после изнурительного бега. Пот заливал саднящие царапины (в некоторых до сих пор застряли колючки). Мы гнали, как самоубийцы, на узкой петляющей горной дороге, надеясь уйти до того, как армия оцепит весь район горы Гильбоа. С заднего сиденья доносилась ругань Адамса. Все остальные молчали, но чувствовалось, что на этот раз все, включая Веред, поддерживали американца. Даже я! Да, Адамс ругал меня по-черному, но он был абсолютно прав. Мы победили, мы уничтожили наших врагов. Но сколько мы потеряли при этом? Сколько мы могли приобрести…

Я постарался не думать о плохом. Шайтан, есть же и хорошие итоги! Уничтожен отряд стражников, и уже никто не помешает мне выправить кошмарный исторический загиб, предотвратить мировую войну. Уничтожены опаснейшие преступники, цели которых были не до конца ясны, зато средства — чудовищны. Где-то за кадром остались непонятные индусы и российский спецназ — черт с ними. Они не кажутся слишком опасными. Главное — они не помешают нам работать.

Адамс не унимался. Действительно, если я сейчас признаю его правоту, то почему же я не поступил правильно, не дал русским перебить стражников, чтобы потом уничтожить самих убийц и увезти гору трофеев? Да все очень просто. Непрактично, но легко объяснимо. Я не мог напасть первым, ударить в спину. Как ни крути, я не был боевиком. Я был ученым. И даже моя жестокая миссия не смогла меня перевоспитать. Может быть, в будущем, если обстоятельства окажутся сильнее меня…