Роберт Силверберг - Хроники Маджипура

– Да. Это доставляло мне удовольствие. Но ведь ты не хотел меня?

Его язык замелькал так, что она решила, будто это соответствует человеческому удивлению.

– Нет, – ответил он. – Ты – человек. Как же я могу испытывать желание к человеку? Мы разные, Тесме. На Маджипуре нас зовут чужаками, но для меня чужак ты, разве не так?

– Я полагаю, так.

– Но я хотел помочь тебе. Я желал тебе счастья. В этом смысле я желал тебя. Понимаешь? И я навсегда останусь твоим другом. Надеюсь, ты навестишь нас и разделишь дары нашей фермы?

– Я… да, да, я приду…

– Хорошо. Тогда я пойду, но сначала…

Тяжеловесно, с достоинством он притянул ее к себе и обнял могучими руками. Вновь она ощутила необычайно гладкую жесткость его чешуйчатой кожи, вновь небольшой алый язык метался по ее векам, целуя. Он обнимал ее долго. Потом отпустил и сказал:

– Я не смогу забыть тебя, Тесме.

– Я тоже.

Она стояла в дверях, наблюдая, как он исчезает у пруда. Ощущение легкости, мира и тепла пронзило ее душу. Она сомневалась, что когда-нибудь решится навестить Висмаана и Турном, их вылупившихся ящериц, но все было правильно. Висмаан понял. Тесме начала собирать свое имущество и укладывать в мешок. Стояла еще середина утра, и можно было спокойно идти в Нарабал.

Она добралась до города после полудня.

Прошел год с тех пор, как она покинула город, и много месяцев, как была здесь в последний раз. Ее удивили перемены, которые она нашла теперь: город заполнила гудящая суета, повсюду росли новые здания, в Проливе стояли корабли, улицы шумели. Город, казалось, был захвачен чужаками: множество Хайрогов, Хьортов, сотни гигантских четырехруких скандаров целая круговерть странных существ, занятых своими делами. Тесме с трудом добралась до дома матери, где застала обеих сестер и брата Далкана. Они глазели на нее с изумлением, чуть ли не со страхом.

– Я вернулась, – сказала она. – Я знаю, что выгляжу, как дикий зверь, но нужно просто привести в порядок волосы и надеть новую тунику, чтобы снова стать человеком.

Она переехала жить к Раскелорну Юлвану, а в конце года они поженились.

Иногда она хотела признаться ему в том, что произошло между нею и Хайрогом, но не решалась, и постепенно случившееся когда-то стало забываться, стало казаться ей не столь важным, как и то – откроется ли она или нет. Она открылась, наконец, десять или двадцать лет спустя, во время обеда в одном из новых ресторанов в квартале Хайрогов в Нарабале за жарким из билантона; она выпила слишком много золотистого вина, и слишком сильно навалились на нее старые воспоминания. В конце своей исповеди она спросила:

– Ты хоть что-нибудь подозревал?

И он ответил:

– Я понял это сразу, едва увидел тебя с ним на улице. Но какое это имеет значение?

ВРЕМЯ ОГНЯ

Несколько недель после поразительного опыта Хиссуне не осмеливался приблизиться к Счетчику Душ. Ему нужно было время, чтобы все переварить и впитать в себя. За какой-то час в маленькой комнатке он прожил несколько месяцев из жизни женщины, оставившей зарубку на его сердце. Странные новые образы возникли теперь в сознании.

Во-первых, джунгли. Хиссуне не знал ничего, кроме заботливо управляемого ровного климата подземного Лабиринта, поэтому его поразила сырость, густая листва, дожди, птичьи трели и гудение насекомых, ощущение влажной грязи под ногами.

Во-вторых, то, кем он был. Женщиной! Как это поразительно. _И взять в любовники чужака!_ Хиссуне не находил слов, чтобы определить это, он просто воспринял все как должное, чтобы не терзать себя понапрасну и не запутаться. Но и кроме этого оставалось много причин для раздумий, например, ощущение Маджипура как развивающегося мира с дикими, неисследованными областями, с грязными немощеными улицами в Нарабале.

Хиссуне часами размышлял над этим, пока бездумно готовил свои ненужные сведения для архивов, и постепенно приходил к мысли, что навсегда изменился, благодаря Считчику Душ, и никогда не станет прежним, что каким-то непостижимым образом будет не только самим собой, но и женщиной Тесме, жившей и умершей девять тысяч лет назад на другом материке в жарком дождливом местечке, которое он никогда не увидит.

И, разумеется, он жаждал еще раз прикоснуться к Летописи. Когда он решился на вторую попытку, дежурил другой чиновник – хмурый миниатюрный вроон, косо поглядевший на подошедшего Хиссуне.

Юноша протянул ему пропуск и быстро очутился внутри. Там он задумался, что выбрать, и в конце концов решил остановиться на временах Лорда Стиамота, на последних днях покорения армией человеческих поселенцев метаморфов Маджипура.

Я стану солдатом армии Коронала, подумал он, а возможно, даже увижу Лорда Стиамота.

Сухие предгорья полыхали от Милиморна до Хэмфиси, и даже здесь, наверху, в пятидесяти милях восточнее, на Зугнорском Пике, капитан Эремайл чувствовал горячие порывы ветра и привкус горелого в воздухе.

Густой столб черного дыма поднимался над всей областью. За час или два летатели протянут огненную линию от Хэмфиси до небольшого поселения в начале долины, а завтра зажгут зону с юга до Силтанмонда, и тогда заполыхает вся провинция, и горе тому, изменяющему Форму, кто там замешкается.

– Уже недолго, – произнес Вигган. – Война почти закончилась.

Эремайл оторвался от карт северной части континента и посмотрел на младшего офицера.

– Вы так думаете? – пробормотал он.

– Тридцать лет. Вполне достаточно.

– Не тридцать. Пять тысяч лет, шесть тысяч лет – с тех пор, как люди впервые пришли в этот мир. И почти все время шла война, Вигган.

– Но ведь какое-то время мы просто не сознавали, что ведем войну!

– Да, – согласился Эремайл, – мы не понимали. Зато понимаем теперь.

И он вновь обратился к картам, низко склонившись над ними, но все же краем глаза поглядывая на окружающее. Маслянистый воздух резал глаза и туманил взор, а карты были слишком мелко начерчены. Медленно провел он карандашом по контурным линиям предгорья под Хэмфиси, не задерживаясь на селениях.

Он надеялся, что каждая деревушка вдоль огненной дуги была отмечена на карте, и офицеры побывали во всех, доставив предупреждение о скором испепелении.

Ему и его команде было очень тяжело при мысли, что картографы могли пропустить какое-нибудь богом забытое местечко. Лорд Стиамот издал указ, что ни один человек не должен погибнуть в пламени колоссальной облавы: всех поселенцев следовало предупредить загодя и дать им время на эвакуацию.

Метаморфы получили такое же уведомление. Нужно не выжигать врага, неоднократно повторял Лорд Стиамот, цель одна: заставить метаморфов подчиняться, и огонь, кажется, является самым лучшим средством. На самих носителях огня может сказаться столь тяжкая обязанность, подумал Эремайл, но с этим затруднения не возникнет.