Вадим Собко - Звёздные крылья

На фотографиях маленькие урны плыли над толпой. Почетный караул стоял возле них. Взволнованные лица друзей. Маленькая урна с надписью «Юрий Крайнев» стояла в колумбарии.

Людвиг фон Дорн внимательно следил за изменчивым выражением лиц. Побледневший Волох читал правительственное сообщение.

— «…Причины катастрофы выясняются», — дочитал он и провел рукой по лбу. — Так… так… Значит, теперь весь мир считает, что бездарный пилот Волох разбил машину и разгуливает где-то в раю, а он в это время сидит и читает сообщение о собственной смерти.

Волох помолчал, потом вдруг со всего размаху стукнул кулаком по столу. Высокий и сильный, он наклонился к Дорну. В бесцветных глазах Дорна мелькнуло что-то похожее на испуг, и пилот хрипло и торжествующе захохотал.

— Ага, боишься, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Я тебя задушу, как мышь. От тебя даже воспоминания не останется, и никто не будет знать, где тебе поставить памятник.

А Дорн уже овладел собой, презрительно усмехнулся, и в то же мгновение четверо солдат появились в кабинете. Дорн посмотрел на Волоха, потом кивнул головой солдатам, и те вышли так же беззвучно, как и вошли. Волох оглянулся и медленно опустил руки. Он еще раз с ненавистью взглянул на Дорна, отошел к окну и опустился в кресло.

Окно выходило прямо на серую бетонную стену. Верхушки ее не было видно.

Крайнев сидел напротив Дорна и спокойно, неторопливо разглядывал его лицо. Он будто старался запомнить, запечатлеть черты этого лица на всю жизнь. Он увидел и оценил все: и дегенеративный лоб, и морщины в углах глаз, и сами глаза, бесцветные, но умные. Их Юрий рассматривал особенно внимательно, словно за этими льдинками собирался найти или угадать слабые места своего врага.

Небрежно перелистывая блокнот, Дорн ждал, пока Крайнев заговорит. Он смотрел на Юрия спокойно, как человек, уверенный в своей силе. Он твердо знал, чего хочет, и был убежден, что сумеет подчинить себе противника. Дорн был почти вдвое старше Юрия и на своем веку не раз видел, как люди предавали, продавали, отказывались от самого дорогого. Мысль о том, что советские люди могут в этом отношении отличаться от людей капиталистических стран, не приходила ему в голову. Он на себе испытал гнетущую силу времени. Там, где ни пытки, ни деньги не могли ничего сделать, приходил на помощь страшный и неумолимый союзник — время.

Дорн ждал спокойно, терпеливо. Крайнев смотрел на него и не мог говорить. Неистовый гнев сжимал ему горло. Тяжелая горячая кровь пульсировала в висках. Он порывался что-то сказать, но ни один звук не вылетел из его сведенного судорогой горла.

Дорн заметил это. Плавными округлыми движениями он налил из большого хрустального графина воды в стакан и поставил его перед Крайневым.

Тот скосил глаза, размахнулся, и стакан, жалобно звякнув, покатился по столу. Капли запрыгали на полировке стола, напоминая ртуть; в них отражался свет от окна, и в каждой светилось маленькое яркое окно.

Ни один мускул не дрогнул на лице Дорна. Он спокойно поднял стакан, снова налил воды и снова поставил перед Юрием. Капли постепенно высыхали, и маленькие яркие оконца исчезали одно за другим.

Юрий схватил стакан и поднес к губам. Зубы стучали о стекло. Вода проливалась мимо и тонкими струйками стекала на костюм. Он не замечал этого.

Вдруг Крайнев резко оторвал стакан от губ и четким движением поставил его на стол. Губы перестали дрожать, кровь постепенно отлила от лица. Он снова мог думать, говорить, снова мог бороться.

— Я желаю знать точно, чего вы добиваетесь?

— О, совсем немногого, — ответил Дори. — Мы хотим, чтобы профессор Крайнев вместе со своими ассистентами продолжал опыты над реактивными самолетами и двигателями в наших прекрасных лабораториях. Не следует волноваться, профессор, наши лаборатории оборудованы ничуть не хуже ваших. Целый авиазавод и аэродром будут к вашим услугам. Все это предназначалось не для вас, но мы отдаем предпочтение вашему авторитету и таланту. Единственное, чего вы не будете иметь, — это имени Крайнева. Вы понимаете сами — ваше имя умерло вместе с Вальтером Шторре в кабине вашего самолета. Зато вы можете выбрать любую фамилию, и ваши работы принесут вам славу во всем мире. Правда, мы еще долго не сможем выпустить вас с этого острова, но это уже дело времени и вашего личного поведения.

Крайнев сидел, внимательно наблюдая за двигающимися губами Дорна. Волох уставился в угол, и на лице его блуждала презрительная улыбка. Яринка сидела в кресле неподвижно, брови ее гневно сошлись. Она хотела что-то сказать, но Крайнев опередил ее.

— Мне кажется, вы упустили одно чрезвычайно важное обстоятельство, — в раздумье сказал он. — Если бы речь шла только о моем имени, то куда ни шло, можно было бы разговаривать. Но здесь речь идет о вещах, которые принадлежат не Крайневу, а Советскому Союзу, а я не допущу, чтобы мои изобретения стали вашими, потому что они принадлежат не мне, а моей Родине. И работать для вас я не буду, какие бы роскошные лаборатории вы мне ни сулили.

Дорн слушал внимательно. Крайнев помолчал.

— Как вас зовут? — спросил он немца.

— Меня зовут барон Людвиг фон Дорн, но вам я разрешаю для краткости опускать титул.

— Так вот, слушайте, Дорн, — почти фамильярно продолжал Крайнев. — Вы здесь многого не продумали. Во- первых, нас будут искать. Во-вторых, мы найдем способ сообщить о себе.

— Весьма в этом сомневаюсь, — Дорн покачал седой головой. — Вас уже похоронили с большими почестями. Родина уже отдала вам все, что должна была отдать. Для нее вы умерли, и никто не станет вас искать. Что касается второго пункта, то у меня все основания сомневаться в этом, и вы сами очень скоро убедитесь в моей правоте.

— Я никогда не соглашусь работать для вас, — крикнул Крайнев. — Лучше смерть! Я объявлю голодовку, и вы будете вынуждены меня выпустить…

— Тогда вам придется умереть с голоду, это не эстетичная смерть, профессор, — спокойно ответил Дорн. — Вы сами прекрасно понимаете: теперь отпустить мы вас не можем. Это было бы мировым скандалом.

Юрий встал, прошелся по комнате. Некоторое время он смотрел в окно, затем молниеносным движением вскочил на подоконник, выбил ногой стекло и выскочил в окно. В то же мгновение Волох выпрыгнул за ним. Это произошло так быстро, что Яринка сразу даже не поняла, куда они девались. Она рванулась было к разбитому окну, но Дорн неторопливо остановил ее и положил ей на плечо руку.

— Садитесь, — спокойно сказал он. — Подождем несколько минут — они сами вернутся сюда. Мне даже незачем вызывать охрану. Убежать отсюда невозможно.