Вадим Собко - Звёздные крылья

Голос его осекся. Горло сдавило от волнения. Солнечный свет потускнел, из розового стал кроваво-красным.

Король подал сигнал. Сотрясая воздух, глухо ударили танковые пушки.

С деревьев посыпался розовый снег…

Минуту-другую на аэродроме стояла тишина. Потом танкисты надели шлемы и вернулись к своим машинам.

Задача, поставленная перед Королем, была выполнена. Полк уходил дальше на запад. Юрий Крайнев и его друзья должны были вернуться в Киев.

— Возвращайтесь скорее с победой! — пожелали Королю и Орленко друзья.

Загудели танковые моторы. Тяжелые машины скрылись в наступающих сумерках.

Прилетел Росовский. Он уже успел повидаться с Мариной, и на его лице лежало счастливо-тревожное выражение.

Крайневу он привез приказ немедленно возвращаться в Киев,

— Вот и хорошо. Здесь делать нам уже нечего. Мне хочется домой, к нашим самолетам, — сказал Крайнев.

— Жду вас в Киеве, — на прощанье сказала Марина Росовскому.

Он так ничего и не сказал в ответ, только с волнением проводил взглядом машину, в которой уехали в штаб армии Крайнев и его друзья. А сев в самолет и взлетев в воздух, долго удивлялся, почему это самолет словно бы поет от счастья в его руках.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Победа пришла с весной, радостная, солнечная, бурная. Второго мая был взят Берлин. Девятого мая тишина воцарилась над всей Германией. Этот день стал Днем Победы для всех наших друзей.

Если для многих тысяч и даже миллионов людей победа означала возвращение домой, демобилизацию, встречу с родными, то в институте стратосферы внешне как будто ничего не изменилось. Все также напряженно работали инженеры и химики, по-прежнему ежедневно поднимались в небо экспериментальные реактивные самолеты.

И как ни странно, День Победы как бы возложил на коллектив института новую ответственность. Реактивные самолеты так и не были применены в этой войне. Но было совершенно точно известно, что во всех странах на протяжении всей войны шла напряженная исследовательская работа. Результаты ее не были известны. Значит, для того чтобы не отстать, приходилось работать даже, пожалуй, напряженнее, чем во время войны.

Такие выводы сделал для себя Крайнев сразу же после Дня Победы. И работа продолжалась.

На большом аэродроме, расположенном далеко за Киевом, появлялись все новые и новые модели реактивных самолетов. Подполковник Полоз и Валя уже не успевали их испытывать и изучать. Тогда Полоз вспомнил о своих давних друзьях, и в институте стратосферы появились братья Котики.

Они вначале недоверчиво отнеслись к самолетам без винтов, но очень скоро убедились в их прекрасных качествах и увлеклись своей новой работой.

Крайнев разрешил почти все проблемы реактивного самолета. Оставалась только очень высокая посадочная скорость, которую он стремился преодолеть, отлично зная, что понадобятся годы для разрешения этой проблемы.

Прошло еще некоторое время, и Крайнев с Валенсом сообщили в Москву о том, что уже можно выпускать в воздух реактивные самолеты, изготовленные не экспериментально, а серийно. Это была настоящая боевая машина огромной скорости и огневой мощи.

Из Москвы пришел ответ, что на предстоящем авиационном празднике в Тушино можно, и не только можно, но и должно показать работы института.

Это сообщение заставило волноваться не только Крайнева. В первую очередь страшно переволновался подполковник Полоз. Ведь именно ему придется показывать самолеты в их полном блеске.

Полоз заперся в своем кабинете и разработал точную программу выступления. Она слагалась из полета двух пар реактивных истребителей. Фигуры высшего пилотажа должны были быть продемонстрированы всеми четырьмя самолетами одновременно, потом должен был состояться «воздушный бой» между двумя парами самолетов. Все это занимало не больше трех-четырех минут. Упражнения надо было провести на предельной скорости.

Пилотов для такого парада Полоз назначил не колеблясь: троих Котиков и Валю. Для этого они были самыми подходящими.

Для пилотов настало трудное время. Полоз утвердил план тренировок. Летчики готовили и отрабатывали до совершенства сложные групповые фигуры высшего пилотажа и десятки раз проводили в воздухе учебный «воздушный бой».

И вот, наконец, наступил день большого воздушного авиационного парада в Тушино. Валенс, Крайнев и инженеры института стратосферы выехали в Москву заранее. Все тревожились, как перед ответственнейшим экзаменом. Валя и братья Котики тоже волновались, но по ним это не было заметно. Они были уверены в себе, влюблены в свои машины, и никакие сомнения не закрадывались им в сердце.

Сотни тысяч москвичей заполнили в этот день огромный аэродром. Черная масса людей колыхалась, все время увеличиваясь и, наконец, огромным кольцом охватила необозримое поле аэродрома.

Юрий от волнения не видел, что делается в небе над аэродромом. Он до боли в груди ждал, когда характерный свист реактивных самолетов прорежет воздух.

И этот момент наступил.

Все произошло так, как было намечено. Будто связанные невидимой нитью, реактивные самолеты выполняли сложнейшие фигуры высшего пилотажа. Они стремительно врезались в небо, вертикально набирая высоту, падали почти до самой земли, гоняясь друг за дружкой, переворачивались и делали крутые виражи так легко, словно их полет не превышал тысячекилометровой скорости.

Юрий смотрел на них, не отрываясь, и сердце его наполнялось гордостью за свою работу, за своих товарищей, за свою страну, которую никто и никогда не сможет победить.

1936–1948

Киев — Берлин