У красной реки - Белгей Серов
С этими словами охранник закрыл ржавый замок и направился к выходу. Когда звук шагов стих, кто-то за стенкой сказал:
— Ты это не думай проверять, они это точно сделают. Позавчера один пытался во время смены бежать. Так всё. И нет его.
— Ты кто? И что тут вообще происходит? — спросил Экин.
Он давно уже не говорил, и дрожащий голос показался ему таким далеким и чужим, что на секунду Экину стало страшно.
— Я такой же узник, как и ты. Нас похитили, теперь будем работать на участке.
— На каком участке?
— Ну это я так называю это место. Участок, лагерь, да какая разница. Все его по-разному называют.
Говорящему, по представлениям Экина, было лет 18. По тембру голос был похож на голоса старшеклассников в школе. Но настолько он был безжизненный и монотонный, что казалось, будто его обладатель видел всё на свете, и удивить его чем-либо уже не получится.
— Сколько ты уже тут?
— Год, полтора? Не знаю. Потерял счёт времени. Они похитили меня, когда я возвращался из школы. Теперь работаю на них.
Перед глазами у Экина всплыло его собственное похищение, но о нём он решил не рассказывать: ему было тяжело даже вспоминать события утра.
— А что за работы?
— Да разные. У них тут сад есть, хозяйство. Я в основном там работаю.
— Кто эти люди? Почему они не могут просто нанять рабочих?
— Ответ очевиден — рабочим надо платить. Они же будут тебя просто кормить.
— Кто они? Это правительство?
— Не думаю. Хотя, кто знает. Верхушки никогда не показываются. Полная…
Договорить он не успел. Дверь в сарай открылась. Охранник принёс им еды. Две тарелки уже остывшего риса. Было ли это совпадение, или над ним решили поиздеваться, напомнив о последнем завтраке дома, Экин решил не уточнять.
— Я не люблю рис, — серьёзно проговорил Экин, глядя на охранника.
— Окей, передам твои пожелания шеф-повару, — расхохотался мужчина, — жри, что дают, через десять минут я вернусь за тарелкой. И лучше, если она будет пустой и целой. Ты понял?
Охранник рявкнул и сильно ударил сапогом по решётке. Резкий звук от удара, похожий на утренний выстрел, заставил мальчика вздрогнуть. Он тихо опустился на колени и принялся руками есть холодный рис.
XII
469-ый не спеша брел вдоль русла. На минуту он остановился и посмотрел на конвейер. Издали он был похож на большую толстую гусеницу, лениво ползущую неизвестно куда. Крошечные рабочие плясали вокруг нее свой танец, то поворачивались к ней, то отворачивались.
Прошло две с половиной недели с того момента, как 469-ый начал работу на новом месте. Рабочие условия были достойные. Их хорошо кормили и уже не смотрели на них свысока, как если бы они были простыми рабочими. С некоторыми коллегами из Коллегии даже удавалось иногда поговорить на отвлеченные темы. Но все-таки между ними чувствовалась какая-то невидимая стена, которая не давала двинуться дальше. 469-ому это было не особо нужно. Почти каждый вечер он проводил с 495-ым, который уже успел стать ему другом. Если 495-ый не сильно уставал за смену, они общались, делились новостями, шутили и смеялись. Им было приятно вдвоем. Из пустых пакетов раствора, который 469-ый постоянно крал с работы, они сделали игру. Пакеты имели разную форму и служили как фигуры. Они были разные, и каждая ходила по-разному. Цель игры заключалась в необходимости провести свои фигуры до другого конца комнаты, где располагались фигуры оппонента, по пути поедая вражеские фигуры. Кому удавалось довести большее число пакетов, тот и победил. Порой они так увлекались игрой, что у 469-ого не было сил идти назад. Он оставался ночевать у 495-ого.
«Вот бы можно было провести чемпионат среди всех клеток. Мы бы с 495-ым точно заняли бы призовые места».
С такими мыслями 469-ый шел дальше. Сегодня, после работы, он буквально на несколько секунд не успел в лодку. Ждать час не хотелось, поэтому 469-ый решил дойти до дома пешком. Тем более, времени до вечера еще было много.
По берегам русла уже вовсю шла работа по установке мониторов. На работе говорили, что работы закончатся примерно через неделю. Мониторы были высокие, даже пугали своими размерами. Настоящих речей для записи он пока не составлял, но уже начал тренироваться, составляя всякие рассказы и описания по заказу начальства. Опиши со стороны русло, составь речь провинившегося работника, расскажи о устройстве рабочего процесса. Пока он занимался данным «писательством», его коллеги, бывшие работники конвейера, тоже постигали азы своей работы. 673-ого почти не было в
кабинете. По специфике его работы можно было догадаться, что, скорее всего, он ходит по домам клеток или делает что-нибудь в этом духе. 103-ий учился обращению с аппаратурой под чутким руководством наставника. Какой-то прибор мог снимать изображение и передавать его сразу на мониторы возле русла. В обращении он был не очень сложный, и 469-ый мог бы и сам управиться с ним, если бы представилась такая возможность.
Иногда в столовой 469-ому удавалось перекинуться парой слов с другими клетками, которые раньше работали у конвейера. Был тут и 218-ый, и 723-ий, и даже восьмой. Но все как один отказывались говорить о работе, которую они выполняли в данный момент.
469-ый не ожидал, что дорога займет так много времени. На лодке было бы куда быстрее. Он шел уже час, но знакомый пейзаж так и не появился.
«Может, я сбился с пути? Может, лодка где-нибудь поворачивала?»
Но никаких поворотов ему не встретилось. Тем более, две лодки проплыло мимо него, пока он шел. По времени все сходилось, но были ли это лодки, которые подвозили рабочих до дома — неизвестно.
469-ый решил сделать привал. Он отошел от русла. Шум конвейера уже порядком надоел, 469-ый хотел побыть в тишине и немного расслабиться. Найдя подходящее место, он прилег и устремил взор вверх. Розоватая стельма (были и другие названия, но большинство называло именно так), как обычно, равномерно пульсировала где-то высоко над ним.
«Сможем ли мы когда-нибудь достигнуть таких высот? А что там дальше?»
С такими мыслями он и заснул. Когда он проснулся, кругом
