Александр Громов - Корабельный секретарь
Сбив набекрень мнемоусилитель, Арсений читал дальше. Климат планеты ровный, сезонные изменения малоощутимы. Животный и растительный мир суши безопасен для человека, отказавшегося от мысли тащить в рот все подряд, – некоторые виды ядовиты. Купаться в море, напротив, категорически не рекомендуется из-за изобилия хищной фауны. Главный туристический центр планеты построен на высоте трех тысяч метров в ста сорока километрах к югу от внутриконтинентальной духовной столицы – Далхасы, которую в разговоре с переселенцами настоятельно рекомендуется не путать с земной Лхасой. Архитектурные ансамбли столицы живо напоминают древние постройки земного Тибета, выгодно отличаясь от них значительно меньшей ветхостью…
Покончив с географией, Арсений принялся за историю планеты, затем налег на мифологию, местные легенды и предания. Кое-что пришлось пропустить через программу «Цицерон», кое-какие занимательные подробности сочинить самому. От мнемоусилителя ныло в голове, зато набор баек был готов.
План действий – тоже. Почти.
– Вы получаете орден за спасение пассажиров «Атланта», а я получаю свое маленькое удовольствие, – внушал Дженкинс. – Горные области Нового Тибета – как раз то самое место, где вы можете получить одно, а я другое. Океана с хищной фауной нам не покажут, а жаль. Как насчет небольшого камнепада?..
Он был убедителен. В момент Х тургруппа должна находиться на попечении некоего корабельного секретаря при минимальном участии посторонних, а еще лучше вовсе без такового. Рой практически не оставляет никаких шансов на успех операции – в этой астероидной колонии никто не выпустит туристов на вольный выпас, разве что покатают немного на катере среди небесных каменюк… Далее. Твердь – старая, сравнительно благополучная колония с развитым туристическим бизнесом, там все схвачено, шансы малы. Архипелаг? Хм. Все-таки Новый Тибет выглядит предпочтительнее…
– Примо: космический туризм здесь только-только начинает развиваться. Секундо: если я правильно вычислил психологию туземцев, он, то есть туризм, пребудет в начальной стадии развития еще много лет. Профессиональных местных гидов раз, два и обчелся, стало быть, для осмотра достопримечательностей будут сформированы очень большие группы, что нашу публику никак не устроит. Эрго: кое-кого из младших офицеров попросят выступить в роли гида. Вы должны дать себя уговорить.
– Мне уже вменили это в обязанность.
– Вот и отлично. Наберите в свою группу человек десять-пятнадцать самых безмозглых, желательно немолодых дам с видным положением в обществе. Словом, тех, от кого вас особенно сильно тошнит…
– А вас от них не тошнит? – фыркал Арсений.
– Рыбу не может тошнить от воды, – возражал Дженкинс, наставительно подняв палец. – Хотя вода ей иногда надоедает. Иной раз рыбе хочется немного полетать или хотя бы поползать… и умная рыба находит для этого средства. Но к делу!..
Ободрав брюхо, атмосферный катер сел на скальный уступ – пониже вершин, повыше дна ущелья. И вот уже полчаса Арсений вел группу вверх по тропе, теоретически проложенной отшельниками из пещерного города, а фактически неизвестно кем. Очень возможно, что обыкновенными пастухами. «Пещерный город»! «Отшельники»! Скорее всего, ни первого, ни вторых никогда не существовало в природе, но легенда есть легенда, а если к ней вдобавок приложить толику фантазии, она становится чрезвычайно привлекательной и многообещающей.
Никто не знал точного местонахождения пещерного города. Трудно знать то, чего нет. Арсений уговорил группу проверить гипотезу, всего лишь гипотезу, не больше. Есть тут одно ущелье, туристам его не показывают… В худшем случае выйдет чудесная прогулка по горам, полезная здоровью. Согласны? А какие там виды!.. Какие краски на закате! Арсений разливался соловьем.
Он сам пустил слух о совершенно неолитическом укладе жизни горных отшельников, о еще не изжитом рабстве, о вражде между общинами из-за украденных невест и угнанного скота, а главное, о неисчислимых сокровищах, хранящихся в священных пещерах, причем не о пошлом золоте и драгоценных каменьях, а о подлинных сокровищах искусства, древнего знания и тайной медицины. Рассказывая об эликсире бессмертия, он небрежно добавлял, что скорее всего это, конечно, выдумка, но… И «но» звучало чрезвычайно многозначительно.
Ну где же они?.. Может, за следующим поворотом?
Снова никого. Пусто…
Еще никогда ему не приходилось столько болтать, как в эти дни. К вечеру язык изнемогал от усталости и с трудом шевелился во рту. И сейчас, рассказывая на ходу очередную легенду, Арсений ругался про себя черными словами, костерил себя и Дженкинса. Где он?! А ведь как многообещающе все начиналось!..
Ютящимся в третьем классе переселенцам на Новый Тибет пришлось, естественно, потерпеть – в первую очередь катера зависшего на орбите «Атланта» доставили круизных пассажиров в туристический центр, вполне сносный, по мнению Арсения, и гневно осужденный большинством пассажиров за убожество. «Это же хижина, милый Арсений! Лачуга этого… как его… дровосека!» – «Пастуха, мадам. Здесь на плоскогорье только пастухи и паломники. Почему бы нам не считать себя паломниками?» – «Но это ужасно!» – «Ужасно романтично, мадам, и гораздо приятнее, чем местным паломникам, которых кусают клопы на постоялых дворах…» – «Ф-фу, какая мерзость! Замолчите, чудовище! Нет, я немедленно по возвращении потребую деньги назад!» – «И вы будете правы, мадам, но сейчас все-таки улыбнитесь. Девятый Далха никогда не повернется к нам лицом, пока вы будете хмуриться…»
И Арсений принимался рассказывать о девятом Далхе, всегда изображаемом со спины и обязавшемся не показывать лицо, пока все люди вокруг не будут счастливы.
Разумеется, при таком условии паломникам придется вечно обозревать спину божества, но об этом Арсений не распространялся, равно как и о сущности буддизма, в котором не понимал практически ничего, напирая главным образом на внешнюю экзотику. Метод исправно действовал. Со своей стороны Дженкинс хорошо подыгрывал, так что в конечном итоге вокруг Арсения собралась группа из дюжины престарелых дам и двух выживших из ума стариканов, хором заявивших, что иного гида они не желают.
Хорошая группа. Доверчивая. Ни одного ядовитого скептика, ни одного субъекта, раздражающего сильнее, чем можно терпеть.
Дженкинс развил бурную деятельность. Нашел троих пастухов, согласившихся сыграть роль похитителей людей за небольшую сумму в наличных империалах. Приготовил реквизит. Снабдил Арсения небольшим пистолетом, заряженным парализующими ампулами. План был прост: на горной тропе (сумерки, жуть, шакалий вой) внезапно появляются одетые в шкуры местные андраподисты, вооруженные копьями и каменными топорами, вяжут всех, включая гида, куда-то тащат и бросают во временное узилище (пастушескую хижину). Страх. Стенания. Унижение. Клопы. В перспективе – беспросветное рабство. Арсений же, перерезав на себе ремни осколком кремня (осколок прилагается), вступает с бандитами в бой и «уничтожает» всех троих. После чего быстро-быстро ведет группу к заждавшемуся катеру, взлет, спасение, слезы и сопли, сигнал местным властям (указать точное место происшествия с ошибкой не менее пятидесяти километров), по единодушной и настоятельной просьбе спасенной элиты командир корвета представляет Арсения к награде, дающей право на потомственное дворянство, а заодно уж избавляется от несговорчивого баталера, соглашаясь на разрыв контракта без выплаты неустойки. Все. Финал-апофеоз.
Сомнения? Еще бы. Во-первых, Арсений не был так уж уверен в своих актерских способностях. Во-вторых, хотелось выдумать что-нибудь поумнее – план Дженкинса казался примитивным и даже глуповатым. «Вот и хорошо! – радовался Дженкинс. – Чем глупее план, тем лучше он сработает, уж я-то знаю. Главное – хорошая игра! И еще чтобы никого из старичья не хватил со страху кондратий…»
Пока что было не столько страшно, сколько холодно. Арсений сменил химический патрон в обшлаге куртки. Как только жгучее горное солнце свалилось за хребет, сразу стало зябко. Воздух налился густейшей синевой. Быстро смеркалось. Огромная голубоватая луна, повисшая между двумя остроконечными пиками, казалась озябшей и недоумевающей – какого рожна она тут висит и мерзнет? Всем хотелось в тепло.
Может, за следующим поворотом? Пора бы уже. Давно пора. Позолоченные бездельники устали и замерзли, им вообще в диковинку ходить пешком. Да еще по горам. Энтузиазм группы держится только на болтовне гида, да и та скоро перестанет действовать. Сперва намекнут, что пора бы и назад, потом откровенно захнычут – и придется поворачивать оглобли, быть может, в двух шагах от цели. Не обидно ли? Уже спотыкаются. А вот как оступится кто-нибудь да засквозит вниз – вовек потом не отмоешься…
Может, за следующим поворотом?..
