Ольга Чигиринская - Мятежный дом

Дик закурил.

Еще на борту «Вертихвостки» был момент, когда Ройе спросил как бы небрежно – «Ты ведь не думаешь, что по факту твоего происхождения большинство тут будет считать, что чем-то тебе обязано?» Дик вспомнил капитана Шелли, вспомнил Шимана и усмехнулся: «Не думаю». Старый бандит, сам того не зная, рассказал очень важную для Дика вещь: «помешавшийся на своей совести Нейгал» постарался сделать так, чтобы как можно меньше людей имело непосредственное отношение к уничтожению Минато. Думал ли полковник Бессмертных, что побочным эффектом станет отсутствие у земляков угрызений совести? Или… Дик прищурился, вспоминая зал суда, Нуарэ, лысого, восхвалявшего предприимчивость Ройе и того, кто кричал, что Ройе не жить… Похоже, угрызения совести за причиненное кому-то зло – не очень распространенное в этих широтах явление. Тут все не с Сунагиси началось, гниль пошла гораздо раньше…

– Эй, ты, – дверь снова открылась и показался охранник. – Все сидишь?

Дик не стал отвечать на глупый вопрос.

– Слушай, а может, ты наниматься пришел? Мордашка у тебя вроде ничего.

– Да, – сказал Дик, стараясь не показывать, как мгновенно у него внутри все завибрировало от гнева. – Вы угадали.

– У нас как раз нехватка мальчиков, – продолжал охранник, ухмыляясь. – Месяц назад одному полоснули ножом по лицу, а второй не справляется. Ты совершеннолетний?

– А мне говорили, что здесь есть вакансия вышибалы, – Дик постарался придать голосу такой же скучающий тон. – Потому что теперешний ни на что не годится и хозяева думают его уволить.

Охранник скрестил руки на груди и, спустившись по лестнице, встал над юношей. Сейчас, подумал Дик, сжимая зубы, придется ему врезать пятками по голеням. А там посмотрим. Интересно, завалю я этим все дело или наоборот?

– Думаешь, самый умный, да?

– Что вы, сударь, – Дик чуть развел ноги – теперь он сидел не скрестив щиколотки, а упираясь пяткой в пятку и мог из этой позиции очень эффективно ударить. – Если бы я был умным, разве я искал бы место вышибалы.

Охранник засмеялся и вдруг присел на корточки рядом с Диком.

– А ты ничего, – сказал он. – Извини, я поначалу решил, что ты планетник.

Вот как, подумал Дик.

– А почему передумали?

– Планетник никогда не сказал бы «вышибала», – с улыбкой пояснил охранник. – Он сказал бы «выкидала». Ну, колись: ты ведь за татуировкой. Или шрамировкой. Небось целый год пахал как гем, на сигаретах экономил… Я же вижу, какую дрянь ты смолишь… Слушай, мой тебе совет – оставь это дело. В любом салоне тебе сделают то, что ты хочешь. И дешевле.

– Разве Сэйкити делает плохо? – изобразил удивление Дик.

– Да нет, конечно, – охранник махнул рукой. – Сэйкити – супер. Но ты что, не слыхал про его условия? Он всегда только сам выбирает рисунок. И делает без обезболивания. Тебе это надо?

Дик улыбнулся.

– Я ведь не говорил, что мне нужна татуировка.

– Да брось. Зачем еще тебе может быть нужен Сэйкити.

– У меня к нему поручение.

– Какое?

– Не могу сказать. Оно не к вам, а к нему.

– Упрямый белёк, – охранник встал с корточек, – не могу я тебя пустить, понимаешь?

– Понимаю, – вздохнул Дик. – Вы хоть скажите, Сэйкити не там?

– Нет, честно – не там. Они вчера поругались с мадам Баккарин, она уехала на всю ночь, а он с утра сделал работу и пошел бродить. Скоро вернется посмотреть, как краска разошлась у клиента, – охранник покачал головой. – Он на этом бедняге отыгрался за вчерашнюю ссору, не иначе… Мужичок так стонал, что я думал – помрет под иглой. Вот поэтому мой тебе совет – не надо у него делать татуировку. Не сегодня хотя бы. Он злой, боя.

– Я знаю, – сказал Дик. – Добрый человек не взял бы себе имя Сэйкити.

Тут пришла очередь охранника удивляться – но расспрашивать он не стал.

– Я его понимаю, конечно. Тут будешь злым: был большим человеком, офицером, а как ноги потерял – так сразу стал никому не нужен. Кроме клиентов и мадам. Но знаешь, приживалой при бардаке существовать…

– Разве он плохо зарабатывает? – Дик снова изобразил удивление.

– Если бы он не пил, – тихо сказал, наклонившись вперед, охранник. – Не играл… И не посылал клиентов на… право и налево… он бы в имперских дрейках купался.

– Понятно, – вздохнул Дик.

– Ладно, – охранник поднялся на лестницу. – Пустить не могу, но на лестнице посиди. Я сейчас гляну, не околел ли наш красавец… Если околел – поможешь прикопать, боя?

Смеясь, он закрыл за собой дверь.

Дик подумал-подумал, и переместился на ступени. Если можно – почему нет? Хотелось есть, но отойти и купить чего-нибудь юноша не рискнул: можно пропустить Сэйкити. Дик усмехнулся. Ну, Детонатор… Ну, рыжий хитрый лис…

«И самое скверное во всем этом знаешь что?» – спросил он, подняв глаза. – «То, что он человека, которому было плохо, не спасал, пока всем не стало плохо. А вот если бы эта самая госпожа Огата оказалась хорошей правительницей и не губила континент – он бы и пальцем не пошевелил».

Дик помолчал, вслушиваясь в отдаленный уличный шум – и пришло возражение.

«Да, если бы она была хорошей правительницей – может, она знала бы, как управлять своей семьей. Может, она не натворила бы таких дел. Но бывает ведь, что свекровь ненавидит невестку, даже если свекровь умная женщина. Может быть и так, что в правители этот парень годится еще меньше, чем я в капитаны, а его жена – стерва… ну и что, что она с Сунагиси – мало ли кто с Сунагиси… то есть, теперь-то уже мало, да… но это неважно. Это и мне теперь неважно, вот что плохо. Ройе считает, что с ним получится сделать дело – а с теперешней верхушкой не получится. И мне должно быть, в общем-то, все равно, какой он… И ведь мне в самом деле почти все равно… Неужели я тут вконец обвавилонился за эти полгода?»

Дик опять закурил, чтобы не обращать внимания на голод. Вспомнил Рокс, вспомнил всех хороших людей, встреченных здесь – и тех, кого судьба забросила сюда вместе с ним…

– Пожалуйста, – прошептал он, глядя, как свивается спиральками дым. – Пусть он тоже будет такой.

И тут же посмеялся про себя над своей просьбой. Человек, с которым он искал встречи – взрослый дядька, ему уже больше тридцати. Он такой, какой он уже есть – и нет смысла просить у Бога того, чего просить нельзя. Думай о тех, кого ты любишь. Думай о них. Ты лезешь не в свою драку, ты можешь привести к власти человека, который… давай не будем гадать, просто вспомним, что он в жизни сделал и чего НЕ сделал. Загибай пальцы или отгибай, как Ройе – он служил в гражданской администрации на Сунагиси и помогал отбирать у людей кусок бустера – у тебя, у твоих родителей, у твоих братьев и сестер! Ройе намекнул, что он вроде бы помогал Маэде в восстании, но в результате этого восстания люди Сунагиси вообще погибли. Потом он воевал против Империи, а когда вернулся с войны – не стал отстаивать честь своей жены, не стал отбирать ребенка у своей матери, а просто забился под камень, выражая свой протест фигой в кармане. И против тех несправедливостей, которые творятся здесь, он не выступил сам… В лучшем случае он – кто? Добрый и слабый человек, который на Сунагиси получил такой удар по совести, что пошел на войну искать себе смерти, и даже в этом ему не было удачи.