Владимир Казаков - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1973. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

— Кто-то наговорил тебе всякой чепухи, By, а ты и поверил.

— Могущественные не говорят чепухи, они знают больше, чем ты.

— Кто же они, эти могущественные? Где они?

— Там, за Каменной стеной. Они владычествуют в джунглях и охраняют нас от врагов.

— Они охраняют вас? Ты спятил с ума! Эти негодяи издеваются над вами! Может, они охраняют и меня тоже?

— Ты белый.

— Что с того? Меня они так же, как вас, гонят в туннель. Почему вы так покорно все терпите? С вами обращаются, как с невольниками. Ты знаешь, что такое невольник? Вас много, By! И вы позволяете им измываться над собой, даже не заступаетесь друг за друга. Как это понимать?

Постель зашуршала, By повернулся на бок.

— Ты ничего не знаешь, — послышался его шепот. — Хватит об этом. За ночные разговоры на три дня оставляют без пищи.

Страшная духота обручем сжимала виски. Слышалось неровное дыхание десятков людей. Тело болело, как после побоев. Я попробовал было улечься поудобнее, но тут же притаился. В барак вошел охранник. Раздался сухой, как треск сломанной ветки, хлопок плети. Кто-то пронзительно вскрикнул, послышалась злобная брань. И снова сомкнулся над головой душный мрак…

«Могущественные охраняют вас». Кто затуманил головы индейцев выдумками о том, что каджао давно истреблены, что какие-то враги до сих пор разыскивают людей этого племени по лесам? Неужели мои товарищи по несчастью не понимают, что они в рабстве? «Каменная стена защищает нас»… Может, так думает только By, а другие мыслят иначе? За стеной из бетона — лифты, подземные коридоры, комнаты, облицованные пластиком. Там целый город. Видимо, о нем и говорила фрейлейн Труда. Индейцам наверняка туда запрещен вход. Их держат по эту сторону стены, в блоках-бараках, они гнут спину в подземной норе и еще где-нибудь, там, где нужны их плечи и руки. Индейцев здесь не считают людьми; для тех, кто спрятался за Каменной стеной, они лишь рабочий скот, не больше.

Как случилось, что By — а он далеко не глуп — не знает о существовании городов и селений, самолеты называет «металлическими птицами», не верит, что возле Вачуайо живут каджао? Неужели он не имеет представления об ином мире, кроме клочка леса, где стоят бараки?

Жуткая мысль вдруг мелькнула в моей голове. А что, если эти люди наследники тех самых индейцев, которые без вести исчезли в недрах сельвы, насильно угнанные чужеземными пришельцами семь десятилетий назад? Если это так, то By и его товарищи даже родились здесь, в неволе! За всю свою жизнь они не видели ничего другого, кроме бараков, Каменной стены, каторжной работы… Значит, и их отцы изо дня в день, из года в год только и слышали свист плетей да злобную брань вооруженных охранников?

Дети зеленых джунглей -Они умирали,Их жизньЗабирали мертвые…

Грустная песня Катультесе словно выплыла из темных закоулков барака.

Я притронулся к горячему плечу By:

— Ты не спишь, я знаю. Больше не буду расспрашивать тебя ни о чем, только скажи: те, за Каменной стеной, они… мертвые?

— Молчи! — чуть слышно отозвался юноша. — Если хочешь жить… Не называй их этим словом. Нам нельзя знать то, что знали наши деды.

Мне стало жутко. Бежать! Бежать из этого проклятого места, во что бы то ни стало бежать!

На следующее утро в туннеле ко мне подошел сосед по бараку, что лежал справа, угрюмый великан. Подхватив стояк за один конец, он посмотрел на меня через плечо и, как мне показалось, чуть заметно подмигнул. От удивления я оглянулся, By неподалеку от нас поднимал кусок рельса с незнакомым мне седым индейцем. Великан поменялся с By местами.

Мы углубляемся в земляную нору. Туннель подался вперед еще шагов на пятнадцать. Сгорбившись, волочат ноги индейцы. Передние исчезают во мраке норы, те, что бредут позади нас, движутся бесплотными тенями.

Проходит час, другой. Стояки кажутся мне более легкими, чем вчера, когда я носил их с By. Освоившись с красноватой мглой подземелья, я с удивлением замечаю, что мой напарник держит на плече стояк чуть ли не посередине. Поэтому тяжелая ноша уже не так давит на меня. Когда мы выходим из туннеля за очередным стояком, я тихо говорю индейцу:

— Беритесь ближе к краю, вам очень тяжело.

— Загби сильный, — так же тихо отвечает он, — Загби немного поможет тебе. Ты не привык.

Теперь я вижу нечто такое, чего не разглядел раньше: более сильные и крепкие индейцы на манер Загби держат стояки и рельсы так, чтобы основную тяжесть принять на себя и облегчить ношу товарищу. Охранники не разгадали этой хитрости, им, видимо, и в голову не приходит, что невольники способны помогать друг другу.

За широкой спиной Загби я чувствую себя спокойнее и не так одиноко. Мне легче, — значит, теперь я продержусь дольше. А если уж обессилею, то швырну эту проклятую пошу на землю, и конец. Что они мне сделают? Пусть только тронут! Вон под ногами обломок бетона. Схвачу, буду отбиваться и хоть одному широкополому проломлю голову.

Не останавливаясь, индеец вдруг спрашивает:

— Это правда, что каджао живут на берегу большой реки?

— Конечно, правда.

— Загби верит тебе, твои слова правдивы. Загби понимает, ты задумал бежать…

— Ну, это вы выдумываете, — растерянно возразил я.

Но он, не слушая, продолжал:

— …и хочет тебя предупредить: вырваться отсюда почти невозможно. Беглецов всегда настигают. Последним отважился Чульпаа — Острый Глаз. Он обманул охрану, пробрался через проволоку с колючками и исчез. Чульпаа быстрый как ветер, умеет запутывать следы не хуже лисицы, он никогда не знал усталости. Чульпаа обещал привести людей, которые помогут нам избавиться от власти могущественных. Он говорил нам то же, что ты: каджао не исчезли с земли, они живут на берегу большой реки… Только люди так и не пришли, чтобы спасти нас. И никто не знает, что случилось с Чульпаа.

— Когда это было? Когда бежал Острый Глаз?

— Накануне больших дождей.

С полсекунды я молчал. За этот миг в сознании всплыла картина безбрежного зеленого моря сельвы, раскинувшейся по ту сторону Вачуайо, струящийся вдали над лесом столб дыма баруорчете, и я услышал тревожные слова старого Катультесе: «Человек причинил смерть человеку»…

Чульпаа — Острый Глаз! Вот кто не дошел до Пери! Преодолел бескрайние просторы сельвы и погиб неподалеку от людей, к которым спешил за помощью.

— Он из племени галу? — спросил я и заметил, как у Загби напряглась спина.

— Да, Острый Глаз — галу. Откуда тебе это известно? Люди его племени работают вон там, — индеец показал свободной рукой в глубь туннеля, где пульсировало синее сияние электросварки. — Он тоже копал землю.