Олег Готко - ЗЕМЛЯКИ ПО РАЗУМУ

Сейчас – нормативное востребование объекта вожделения, заключающееся в немедленном предоставлении требуемого. При дублировании может выражать все, что угодно – от желания вступить в связь до жажды убийства. В данном контексте скорее всего имеет сексуальную окраску.

Узнаешь – предупреждение о готовности к соитию, в процессе которого объект вожделения узнает нечто новое и, возможно, опасное для себя.

Плесень – извращенно-ласкательное обращение при вегетативном способе размножения.

Где – предположительно указание на место, через которое будет происходить обучение, а также эвфемизм, подразумевающий половой орган самки.

Зимует – сношение в неблагоприятных погодных условиях.

Кузькина мать – идиоматическое выражение, описывающее идеал половой партнерши. Из-за недостатка информации уточнить, являются ли для нее неблагоприятные погодные условия необходимым стимулом (Кузькой), возможным не представляется.

Где она – повторение с подчеркиванием половой принадлежности (она) – усиливает угрозу и одновременно указывает на то, что повторение – образ идеальной самки, откладывающей яйца знания.

Горемычная – возможно, не созревшая в половом отношении. В данном контексте означает, скорее всего, желание иметь всех от мала до велика.

Чей – иносказательное обозначение мужского органа размножения.

Сын – наиболее близкий аналог самца.

Записался в – предлог указывает, что аналог самца уже прошел курс обучение через писание.

Камикадзе – идеальный партнер и учитель.

Проводит – занимается сексом.

Свой – надо думать, наедине, сам с собой.

Зимний отпуск – сношение в неблагоприятных погодных условиях, при котором самка не поедается (?).

По нетрудоспособности – возможно, она отпускается (см. выше) благодаря временному климаксу.

Банзай – практически непереводимое проклятие (см. ниже).

Банзай, короче – да будут прокляты недомерки.

В общем и целом послание можно интерпретировать таким образом:

«Промедление импотенции подобно // и мы немедленно хотим научить не словом, а половым актом // вас, вегетативных // через ваших самок // при любой погоде и какой угодно позе // как должна выглядеть идеальная половая партнерша // и (?) как познаются яйца // от мала до велика, невзирая на пол и возраст // мужским органом размножения // Идеальный аналог самца // прошедший курс обучения через писание // будет идеальным партнером и учителем // занимаясь (долгое время?) сексом // наедине // без съедания самки (голодный?) // потому что отпустил ее из-за временного климакса // Да будут прокляты недомерки» .

Трах скукожился и оцепенел. Это был самый жуткий ультиматум изо всех, когда-либо предъявлявшихся Понго-Панчу. И именно ему предстояло сделать так, что безжалостные двуполые варвары согласились на переговоры, как минимум.

Задача казалась ему неразрешимой, будь ты хоть семи сперматозоидов в каждой яйцеклетке. И тут по интеркому сообщили, что корабль извращенцев произвел посадку в центральном космопорту.

Профессор решил тянуть время в надежде, что какой-нибудь выход из бесплодной ситуации, подобной контрацептиву, быть должен. Поэтому он приказал, чтобы к прибывшему кораблю были высланы две копии гидов, воссозданные когда-то по образу и подобию дикарей. Содержание форм репликантов в настоящий момент соответствовало, по мнению Траха, естественному, если не считать вмонтированных в них видеокамер – любая информация была сейчас для профессора желаннее престижного подарочного набора «Лучшие самки Понго-Панча. Высококачественные клоны. Испытайте сверхудовлетворение».

«Быть может, такая лестная встреча смягчит их члены», – подумалось ему и его оптические присоски слились с экраном монитора, на котором постепенно росло изображение корабля незваных на праздник гостей.

***

При посадке Саньковский неминуемо превратил бы «тарелку» в осколки, так сказать, «битой летающей посуды», если бы компьютер, не сопоставив две абсолютно противоречивые команды, в который раз не сообразил, что пульт управления попал явно не в предназначенные для него щупальца. Сработала защита, что называется, «от дурака», и корабль, вместо того, чтобы врезаться в Понго-Панч, не выходя из заказанного Семеном крутого пике, лег на пеленг и плавно опустился почти в центре космопорта.

– Приветствую тебя у волка в пасти! – немного натянуто улыбнулся Длинному человек, возомнивший себя пилотом. – Раз-два, и готово!

– В-третьих… – самоуглубленно пробормотал друг, одной рукой сгибая и разгибая пальцы на другой.

Семен хмыкнул и включил обзорные экраны. На мониторах появилась бескрайняя плоская площадка, украшенная немногочисленными причудливыми строениями, отдаленно напоминающими неправильные бочки. Стояли они в порядке, далеком от шахматного, и вполне могли оказаться чужими кораблями.

– Не густо, – констатировал он и, заметив две приближающиеся точки, добавил: – Но и не пусто…

Длинный на его комментарии не обращал внимания. Его занимала проблема поважнее переливания из пустого в порожнее. Найти это «в-третьих» было просто необходимо, потому что даже Бог любит троицу.

Между тем точки приближались, и Саньковский начал усиленно тереть глаза, потому что верить им было бы противоестественно. Однако старый проверенный способ не помогал – прямо к кораблю шагали майор Вуйко А.М. и старший лейтенант Горелов.

«Наведенная галлюцинация! – сообразил Семен. – Вот чем хотят взять нас, гады!»

Версия была хороша, но на всякий случай – вдруг-таки с Понго-Панча на Землю посылали еще одну экспедицию, которой удалось не только эксгумировать и оживить майора, но и выкрасть из дурдома и вылечить Горелова? – требовала проверки.

– Слышь, Длинный, – обратился Семен к другу. – Ты видишь то, что вижу я, или нет? Это Горелов и майор или нет?

Тот посмотрел на него и радостно улыбнулся: «О, а в-третьих, у него начались галлюцинации. Если поддержать Семена в его заблуждениях, то ни к чему хорошему это не приведет. Кончится тем, что я ему померещусь рыбой, и он вскроет меня консервным ножом…»

Длинный подошел к Саньковскому, ободряюще положил ему руку на плечо, и посмотрел на обзорный экран.

– Семен! О каких горелых майорах ты говоришь? Идут себе два мужика… – Длинному перехватило дыхание. – Слушай, они-то уж наверняка знают, где тут можно разжиться выпивкой и пристойной закуской!

– Э-э, а тебя не удивляет, что здесь вообще есть два мужика! Мы же не на Байконуре, а на Понго-Панче!

– Да хоть в конуре у Санчо Пансы! Мне плевать, я выпить хочу!