Обратный отсчет: Равнина - Токацин
— Угу. На ту же глубину, — Гедимин, стараясь на него не оглядываться, прошёл по кругу, раскладывая камешки, и остановился рядом с шаром, скатанным из рэссеновых капель. «Нарезать вешек,» — повторял он про себя, глядя только на резак в руке и — изредка — на сигма-сканер. Корген расставлял разметку аккуратно, выверяя расстояния по дуге и по радиусам, — только однажды прибор показал небольшое смещение.
— Heta! — Гедимин, оставив нарезанные кусочки валяться рядом с пирамидой из шаров, быстро подошёл к нему. — Эту метку сдвинь вот сюда.
Он когтем процарапал короткую черту. Корген сунул руку в камень. На экране сканера видно было, как он осторожно, одним пальцем продавливает в скале канал, проталкивает в него кусочек металла и убирает палец. Слои горной породы, едва страж вынимал из них свою руку, смыкались, как вода, в прежнем, ненарушенном виде. Гедимин смотрел на экран с тоской и болезненно щурился. «Ну и как вот это объяснить?»
— Все стражи так умеют? — спросил он, когда Корген повернул к нему голову. — Меня научишь?
Шипы стража тихо зазвенели.
— Я умею. Научить не могу, — казалось, он смутился. — Это наше врождённое. Я — эгимерра.
Гедимин мигнул.
— Это вроде национальности? Биологический вид?
— Мы — эгимерры, — Корген резким движением провёл двумя руками вдоль своих шипов. — Я тут один такой.
— Не с Равнины? — полуутвердительно спросил Гедимин. Шипы качнулись.
— Найа. Рядом с вами, если что. Ты ведь из Тлаканты?
«Найа?.. Верно. Метагалактика мианийцев…» — сильно понятнее не стало, но знакомые слова радовали. Гедимин подобрал металлические вешки. Их было восемь — как раз на следующий «слой» разметки.
— Эти надо расставить точно под первыми, — сказал он, показав кусочки стражу. — Точно, как по отвесу, ровно на десять метров вниз.
Корген посмотрел ему в глаза.
— Я тоже мало понимаю про метры, — признался он с заметным даже сармату смущением. — В локтях это сколько?
Гедимин посмотрел на его локоть, хотел было измерить и пересчитать, но не определился с конечными точками.
— Надо чем-то отмерить, — он похлопал здоровой рукой по карманам. — Чем тебе удобно? По тросу мерить сможешь?
Трос был двадцатиметровым; сармат не без сожаления разрезал его надвое. Корген пощупал фрилометаллическое волокно, позвенел шипами, но ничего не сказал.
— Ровно столько, и ни на палец больше или меньше? — спросил он, намотав трос на руку. Гедимин кивнул.
— Ни на молекулу… Стой. А отвес? В камне, наверное, неудобно с отвесом…
— Направления я вижу, — повёл плечом Корген. — Но ты смотри за мной. Вам нужен ведь очень ровный колодец. Смотри, чтобы всё было, где нужно.
Гедимин хотел кивнуть и отправить его уже в толщу скалы, но его взгляд упал на Текк’та. Змей, как и его сородичи, разглядывал сармата и совершенно ничего не делал. Гедимин досадливо хмыкнул. «Разметка — это надолго. Заскучают — уползут ловить червей. Надо их занять…»
— Скажи сначала Текк’там… — он повернулся к пирамиде из пока ненужных каменных шаров. — Всё вот это — и вон то тоже — надо расплющить в лепёшки и перетаскать во-он в ту низину. И там разложить разные породы камня по отдельности, как здесь было.
— I— yish! — шипы Коргена поднялись волной и громко зазвенели. Он повернулся к Текк’там, и Гедимин снова услышал низкочастотный рокот. Он протянул было руку с резаком к металлическому шару — нужно было нарезать ещё много «вешек» — но громадная сверкающая змея с грохотом промчалась мимо и выгнулась над сарматом волной, ныряя в скалу. Текк’т опять поднялся из земли уже за пирамидами и, не замедляя «полёта», обрушился на ближайшую из них всем телом. От грохота заложило уши. Гедимин, вскинув над головой прозрачный щит, уже ждал, что полетят осколки, но камни под весом огромного змея расплющились так, будто были сделаны из сырой глины. Сармат ошалело замигал. Второй Текк’т, вынырнув в десятке метров от первого, поддел расплющенные шары носом, неуловимым движением сложил их в стопку и разом подбросил в воздух, ловким ударом метнув через всю долину. Осколки не полетели — на той стороне их подхватил сверкающий, покрытый кристаллическими шипами хвост, перебросил на рогатую голову, и змей аккуратно, не поломав ни одного каменного диска, ссыпал их на землю. Над головой Гедимина уже летели новые камни. Текк’ты перекатывались по расплющенным штабелям, поддевая диски то головой, то хвостом. Всё вокруг ревело и грохотало, и сквозь грохот пробивались ещё высокочастотные вопли — по склону холма прыгали, вереща и махая руками, мелкие аборигены.
— Ну, Текк’ты разыгрались, — услышал Гедимин негромкий голос Коргена; страж незаметно подошёл, пока сармат глазел на пролетающие камни. — Такая работа им по нраву. Посмотри, ровно я расставил твои вешки? Твоей мерной верёвке, похоже, не по нраву наши скалы.
Гедимин мигнул было, но заныли веки — на сегодня лимит миганий был исчерпан. Помянув про себя спаривание «макак», сармат взялся за сканер.
Восемь металлических обрезков лежали в толще осадочных пород в десяти метрах от поверхности; Корген расставил их довольно точно — нигде смещение не превышало пары сантиметров. Гедимин задумчиво сощурился на трёхмерную карту.
— Сойдёт, — нехотя признал он. — Я нарежу ещё вешек, а ты пока отдохни. Разметим всё до конечной точки и тогда уже запустим Текк’тов.
— Им пока и так нескучно, — Корген оглянулся через плечо на «разыгравшихся» змей. Они поменялись местами — тот, кто ловил каменные «лепёшки», перебрался к расплющенным штабелям, один из кидавших переполз на его место.
— Долго они будут копать такой… колодец? — спросил Гедимин, отсекая от металлического шара мелкие фрагменты. Рэссена лучевому резаку поддавалась медленно, каждый надрез приходилось проходить по два-три раза — но всё-таки это было проще, чем придавать форму ломкому камню или резать керамику.
—
