Айзек Азимов - ФАТА-МОРГАНА 5 (Фантастические рассказы и повести)

Он умолк, а Жанет подумала: «На моих часах сейчас 11.03, а столько еще нужно ему сказать. Но для него сейчас уже 11.06 с небольшим, и он уже знает, что я не могу сказать ничего. Разговор на расстоянии трех с чем-то там минут требует таких трудов и усилий, словно мы разговариваем через межзвездные дали».

Вероятно, он тоже потерял нить разговора, потому что улыбнулся и вытянул руку в воздух. Жанет оглянулась. С подносом, полным бокалов, к ним приближался Клем Стекпул. Осторожно поставив поднос на траву, он взял мартини и сунул бокал между пальцев Джека.

— Как дела? — с улыбкой спросил он. — А это тебе, — он подал Жанет джин с тоником. Себе он принес бутылку светлого пива.

— Клем, ты мог бы получше объяснить Жанет мое положение? Похоже, она его еще не поняла.

Жанет гневно повернулась к психологу.

— Это был разговор без свидетелей, только между моим мужем и мной.

— Простите, но в таком случае у вас не очень-то получается. Может, я попробую объяснить тебе кое-что? Я знаю, насколько все это трудно.

3,3077

Резким движением он сорвал пробку с бутылки и налил пива в стакан. Потом заговорил, прихлебывая.

— Мы привыкли считать, что время для всех в принципе неизменно. Говоря о течении времени, мы предполагаем, что время всегда и везде идет с одинаковой скоростью. Предполагаем мы также, что любая жизнь на другой планете в любой части нашей Вселенной протекает с той же самой скоростью. Иначе говоря, благодаря теории относительности мы привыкли к некоторым особенностям времени, но с другой стороны, привыкли и к некоторым ошибкам в рассуждениях. Сейчас нам придется думать иначе. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Вполне.

— Вселенная ни в коем случае не является обычной коробкой, как представляли наши предки. Возможно, каждая планета окружена собственным временным полем, подобным гравитационному. Все указывает на то, что временное поле Марса опережает наше, земное, на 3,3077 минуты. Мы выводим это из факта, что твой муж и остальные восемь мужчин, бывшие с ним на Марсе, не испытывали между собой никаких временных различий и не замечали каких-либо изменений, пока не покинули Марс и не попытались вновь установить контакт с Землей. После этого стала очевидной разница во времени. Твой муж по-прежнему живет по марсианскому времени. К сожалению, остальные члены экипажа не пережили катастрофы, но если бы уцелели, у них наверняка были бы те же симптомы. Думаю, это ясно?

— Вполне. Но если это все-таки так, как ты говоришь, я по-прежнему не понимаю, откуда взялись эти симптомы.

— Не я так говорю, а к таким выводам пришли люди, гораздо умнее меня. — Он улыбнулся и добавил: — Что не мешает нам постоянно уточнять и даже изменять наши выводы.

— Тогда почему не наблюдалось ничего подобного у русских и американцев, которые вернулись с Луны?

— Этого мы не знаем. Есть множество вещей, которых мы не знаем. Мы только предполагаем, что в этом случае не существует несовпадения времени, поскольку Луна — спутник Земли и остается в пределах ее гравитационного поля. Но мы не продвинемся дальше, пока не получим новых данных, мы будем знать по-прежнему мало и будем все так же строить домыслы. Это все равно, что хотеть определить результат игры после первого же удара. Когда вернется экспедиция с Венеры, нам будет гораздо легче разработать какую-нибудь теорию.

— Какая экспедиция с Венеры? — испуганно спросила Жанет.

— Прежде чем они вылетят, может пройти еще год, но программу ускоряют. Это даст нам поистине бесценные сведения.

Будущее, а также его плюсы и минусы.

— Но после того, что случилось, неужели найдутся такие глупцы…

Она замолчала. Найдутся. На память пришли слова сына: «Я тоже стану космонавтом. Хочу быть первым человеком на Сатурне!»

Мужчины смотрели на часы. Вестермарк перевел взгляд с часов на землю и сказал:

— Эта цифра — 3,3077 — наверняка не является постоянной величиной для всей Вселенной. Она может меняться — думаю, она меняется в зависимости от места планеты в системе. Я лично считаю, что это должно каким-то образом увязываться с активностью Солнца. Если это действительно так, может оказаться, что у людей, вернувшихся с Венеры, восприятие будет несколько запаздывать по сравнению с земным временем.

Он вдруг встал, явно чем-то взволнованный.

— Это не приходило мне в голову, — сказал Стекпул, делая нужную отметку. — Если людей, летящих на Венеру, заранее обо всем проинформировать, не должно возникнуть проблем с возвращением их на Землю. Когда-нибудь мы упорядочим этот хаос, и это, безусловно, обогатит культуру человечества. Возможности здесь настолько велики, что…

— Это ужасно! Вы все спятили! — крикнула Жанет, вскочила со скамейки и побежала к дому.

С другой стороны.

Джек пошел за ней к дому. На его часах, показывающих земное время, было 11.18 и двенадцать секунд. Уже не в первый раз подумал он, что надо бы достать другие часы на правую руку, которые показывали бы марсианское время. Нет, скорее, часы на левой руке должны показывать марсианское время, потому что ими он пользуется чаще и под них подлаживается, даже общаясь с людьми, не знающими ничего, кроме Земли.

Он вдруг осознал, что, согласно восприятию Жанет, он опережает ее. Интересно было бы встретить кого-то, кто в своих ощущениях опережал бы его — разговор с таким человеком интересовал его, и он охотно взял бы на себя труд его ведения. Правда, при этом он утратил бы свою исключительность, это великолепное чувство, что ты всегда первый во Вселенной, первый всегда и во всем, и все сверкает для тебя удивительным блеском — марсианским светом! Он будет называть это так, пока ему не удастся это явление классифицировать — романтическим видениям позволено опережать научные результаты. А с другой стороны, допустим, что ученые ошибаются в своих теориях и этот световой туман — просто оптический обман, результат долгого космического путешествия; или допустим, что течение времени имеет квантовый характер… допустим, всякое течение времени имеет квантовый характер. В конце концов, процесс формирования мира — как органического, так и нет, происходит скачками, а не является процессом непрерывным.

Джек стоял на газоне совершенно неподвижно. Трава в пронизывающих ее лучах казалась хрупкой, и каждая травинка была окружена маленьким световым фантомом. Интересно, если бы его восприятие еще более определило земное время, марсианский свет стал бы сильнее, а Земля более прозрачной? Какое бы это было прекрасное зрелище! После долгого путешествия к звездам он возвращался бы на Землю прозрачную, как паутина, отступившую назад на сотни лет. Он попытался себе это представить.