Ольга Ларионова - Вахта «Арамиса»

Нам думается, что это не так уж трудно объяснить.

В «Магелланово облако» автор вложил все свои позитивные представления о грядущем мире. Художник больших возможностей и всесторонний эрудит, каким предстает перед нами Лем, не мог ограничиться вариациями одной, пусть даже очень важной, темы.

От героев «Туманности Андромеды» и «Магелланова облака» нас отделяют долгие столетия. Исторический же опыт говорит о том, что ни в одну эпоху движение вперед не было легким и гладким.

Обострившиеся противоречия в современном мире не дают оснований рассчитывать, что социальный прогресс выпрямится как полотно железной дороги. Старое не уступит своих позиций без длительного и жестокого сопротивления. Природа не выдаст свои сокровенные тайны, не потребовав взамен колоссальных усилий познающего разума. Человек не станет воплощенным идеалом физического и нравственного совершенства на протяжении жизни одного или нескольких поколений.

Какие же трудности можно представить себе на долгом пути к этим ослепительным вершинам? Какие препятствия придется преодолеть?

Писатель не закрывает глаза на то, что переделка мира, познание природы и самого человека — процесс чрезвычайно сложный, трудный и противоречивый.

Исторический оптимизм марксистской философии отнюдь не означает, что мы можем сложить оружие и ждать, когда разольются молочные реки и кисельные берега. То, что препятствует сейчас или может препятствовать в будущем достижению наших целей, должно быть устранено. Достижение идеала требует неустанной борьбы. На это и нужно обратить внимание, предостеречь человечество от существующих или потенциальных опасностей.

Именно так поступает Станислав Лем, создавший целый цикл романов-предупреждений. И не только Лем. Можно было бы назвать не один десяток произведений атого жанра, созданных писателями-фантастами социалистических стран, не исключая, разумеется, и советских.

В этой связи нельзя не остановиться на творчестве Аркадия и Бориса Стругацких. В научно-фантастических повестях «Страна Багровых туч», «Путь на Амальтею», «Стажеры», «Возвращение (Полдень, 22-й век)» они сконцентрировали свои усилия на изображении коммунистического будущего в разных его гранях и аспектах. Наиболее полно они воплотили свою мечту в последней из названных книг, где одинаково пристальное внимание уделено и раскрытию новых человеческих характеров, и самих общественных отношений, которые их формируют.

Подобно Лему, начав с утверждения идеала, Стругацкие перешли потом к показу тех возможных препятствий и противоречий, которые могут встретиться в дальнейшем или громоздятся на нашем пути уже сегодня.

«Дорогие мальчики! Простите меня за обман. Я не историк. Я просто сбежал к вам, потому что хотел спастись. Вы этого не поймете. У меня осталась всего одна обойма, и меня взяла тоска. А теперь мне стыдно, и я возвращаюсь. А вы возвращайтесь на Саулу и делайте свое дело, а я уж доделаю свое. У меня еще целая обойма. Иду. Прощайте. Ваш С. Репнин».

С таким письмом обращается к своим молодым друзьям неведомо откуда появившийся и неизвестно куда исчезнувший Саул — главный герой повести Стругацких «Попытка к бегству».

Человек нашей эпохи, совершивший со своими далекими потомками «туристское путешествие» на неизвестную планету и столкнувшийся там с деспотизмом, варварством, произволом, кровавыми расправами — со всем тем, что стало, по-видимому, далекой историей для его спутников, этот странный человек возвращается в прошлое, чтобы до конца выполнить свой нравственный и гражданский долг. И Саул-Репнин погибает в фашистском концентрационном лагере, выпустив по врагам последнюю обойму из захваченного у них «шмайсера».

Временные смещения, создающие условный аллегорический фон, конечно, не следует понимать- буквально. И не нужно искать объяснения, каким образом Репнин стал Саулом и попал в далекое будущее. Надо только правильно понять подтекст этой повести: ни при каких обстоятельствах невозможно совершить скачок в будущее, не взрыхлив для него и не пропитав кровью и потом почву настоящего.

Человек и общество — так можно определить главную тему и последующих повестей Стругацких. В своих фантастических социальных проекциях они выдвигают на первый план острые, а иной раз трагические конфликты, к которым приводят неизбежные противоречия между стремлением человека покорить Вселенную и сопротивлением косной материи; между могуществом творческого Разума и невозможностью проявить его силы в определенных исторических условиях; между субъективным пониманием нравственного долга и объективными закономерностями общественного развития. С такими философско-этическими конфликтами мы сталкиваемся и в «Далекой радуге», и в «Трудно быть богом», и в других произведениях братьев Стругацких.

Мы хотели этим показать, что в социалистической фантастике тема предупреждения выходит далеко за рамки, намеченные Азимовым, что вопрос о препятствиях и трудностях на пути общечеловеческого прогресса понимается шире и глубже.

А теперь мы можем вернуться к Лему.

Его первый научно-фантастический роман «Астронавты» (1950), написанный в разгар холрдной войны, воспринимается как прямой ответ писателя на применение атомной бомбы, сброшенной американцами на Хиросиму и Нагасаки.

Перенося действие в 2003 год, Лем приглашает читателей совершить путешествие на Венеру в звездолете «Космократор». Но Венера оказалась мертвой планетой. В результате истребительной атомной войны от высокой цивилизации ничего не осталось, кроме страшных развалин, а от разумной жизни сохранился лишь печальный след — две тени на стене.

«Всю поверхность отлогого склона покрывали мелкие пузыри стекловидной массы, застывшей в момент кипения. Мы обратили внимание, что в двух местах стена была гладкой и слегка вогнутой. В лучах мощного фонаря, направленного так, чтобы свет падал почти параллельно поверхности, на шершавом фоне проступали два стертых силуэта, заостренных кверху, словно тени в высоких капюшонах. Один сильно наклонялся вперед, словно падая, другой скорчился, как бы присев и втянув голову в плечи».

Политический пафос этого романа подчеркивается словами одного из геров, космонавта Чандрасекара:

«Разве на Земле не было таких, кто делал то, что вам, пилот, показалось совершенным безумием, не было торговцев смертью, которые служили обеим воюющим сторонам, продавая им оружие?»

В этом, далеко еще не совершенном, «пробном» романе уже угадывается удивительная способность польского писателя сталкивать человека с непостижимыми явлениями, опрокидывающими привычные земные понятия, от которых удается отрешиться лишь немногим фантастам. И уже вырабатывается свойственная Лему манера вводить пластичные детализованные описания новой техники, чужой природы, необычной обстановки действия — всего, что постепенно постигается и познается героями его книг.