Ольга Ларионова - Вахта «Арамиса»

Наибольшая угроза, по его мнению, это — «взрыв населения». Научная фантастика уже рассматривала эту проблему с разных — Точек зрения. «Я могу припомнить много вещей, — пишет Азимов, — фоном которых является перенаселенная Земля. Из моих собственных вещей примером может служить роман „Стальные пещеры“, другой пример — „Торговцы космосом“ Фредерика Пола Сирила Корнблата»[4].

«Наиболее жестокой и эффектной историей такого типа (во всяком случае, по моему мнению), — читаем мы в этой же статье, — является рассказ Фредерика Пола „Переписчики“, в котором численность населения поддерживается на необходимом уровне очень простым способом: раз в десять лет проводится перетого как одно поколение сменится другим, разрушить мир, который мы знаем. Чтобы изменения в мире не привели к его уничтожению, мы должны сделать разумные прогнозы о том, куда мы идем, и начать действовать теперь же на их основе».

Оценка Азимовым важнейших аспектов фантастической литературы «предупреждения» не вызывала бы возражений, если бы американский писатель в своей интересной статье не обошел молчанием наиболее животрепещущих, волнующих все человечество вопросов: угрозы истребительной тотальной войны и фашизации капиталистических государств. Эти проблемы неотделимы одна от другой и вытекают из агрессивной сущности империализма.

И недаром именно в тридцатые годы, когда в Германии утвердилась кровавая фашистская диктатура и когда уже назревала вторая мировая война, крупнейшие писатели Запада выступили с социально-фантастиче. скими памфлетами, в которых предупреждали человечество о смертельной опасности, нависшей над всем миром.

Первым ринулся в бой Герберт Уэллс. В романе «Самовластие мистера Парэма» (1930) он рисует картины доброй старой Англии, неожиданно попавшей под власть мелкого честолюбца, который при поддержке финансовых кругов возводится в ранг диктатора. Правда, все это только приснилось мистеру Парэму во время спиритического сеанса, но уже через два года после появления романа Уэллса по улицам Лондона маршировали фашистские молодчики Освальда Мосли.

Пятью годами позже Уэллс напечатал литературный киносценарий «Облик грядущего», поставленный известным режиссером Корда. На страницах этой книги и на полотне экрана возникает ужасающий облик истерзанной бесконечной войной и низведенной до первобытного варварства Европы. Эпидемии, голод, всеобщее одичание — вот что стало уделом крошечных, враждующих между собой государств, и в частности Эвритауна, прозябающего под властью тупого солдафона, именуемого Боссом-патриотом…

Путь к спасению человечества Уэллс находит в разумных действиях объединения инженеров и ученых «Крылья над миром». Но, конечно, не эти, обычные для него технократические рецепты, а жгучая ненависть к фашизму и глубокая убежденность в том, что люди в конце концов найдут силы победить «зверя» и спасти цивилизацию, — делают «Облик грядущего» значительным и злободневным произведением.

В 1939 году, в первые дни мировой войны, Уэллс опубликовал статью «О чести и достоинстве свободного разума», в которой писал: «Чумная крыса может искусать и погубить человека. Крысы и раньше распространяли эпидемии и губили миллионы людей. Но человек тем не менее остается человеком, а крыса — крысой. Страшно и омерзительно, когда огородное чучело, выучившееся говорить трескучие речи, пустой костюм, набитый газетами, набрасывается на человека и убивает его, но это не делает чучело человеком и не отнимает у человека его человеческого достоинства и гордости, если только он не поддался страху».

Одновременно с «Обликом грядущего» Уэллса в США появляется социально-фантастический романпредупреждение Синклера Льюиса «У нас это невозможно». Уловив реакционные тенденции, уже и тогда достаточно отчетливо проступавшие в политической жизни его страны, писатель, с присущим ему реалистическим мастерством, изобразил Соединенные Штаты Америки, ставшие после выборов очередного президента откровенно фашистским государством по образу и подобию третьего рейха.

Президент Баз Уиндрип подавляет последние остатки свобод. Действующие по его указке банды «минитменов» уничтожают негров, коммунистов и сторонников либерала Рузвельта, сжигают на кострах сочинения Хемингуэя и Марка Твена и т. д. Американцы провозглашаются высшей расой, а «доброй войне» отдается предпочтение перед «худым миром». Но самое примечательное — сила предвидения.

«Во всей американской литературе, — пишет в послесловии А. Кривицкий, — нет и не было романа, который бы с такой силой предвидения на много лет вперед проследил извилистый процесс формирования фашизма в Штатах…Синклер Льюис вполне отчетливо предсказал инквизиторский маккартизм и многие другие явления, вплоть до тех, какие мы наблюдаем в политической жизни США сегодня».

И еще один блестящий пример произведений такого жанра — «Война с саламандрами» Карела Чапека, опубликованная в том же 1935 году. Но в отличие от книг Уэллса и Синклера Льюиса, это не социальная фантастика типа «что было бы, если…», а ядовитая сатира на фашизирующееся буржуазное общество, — сатира, облеченная в форму фантастической аллегории. Достаточно вспомнить, что писал о своем романе сам автор:

«Критика сочла мою книгу утопическим романом, против чего я решительно возражаю. Это не утопия, а современность. Это не. умозрительная картина некоего отдаленного будущего, но зеркальное отражение того, что есть в настоящий момент и в гуще чего мы живем. Тут дело не в моем стремлении фантазировать — фантазии я готов сочинять даром, да с походом и когда угодно, — если кто захочет; тут мне важно было показать реальную действительность. Ничего не могу с собой поделать, но литература, которая не желает реагировать на окружающее с той силой, какая только дана слову и мысли, — такая литература чужда мне».

Если же говорить о фантастической литературе послевоенных лет, то почти в каждом серьезном произведении мы уловим мотив предупреждения. Это в одинаковой степени относится и к проблемам, затронутым в статье Азимова, и к тому, о чем мы только что говорили, и ко многим другим аспектам «предвидимого» будущего, будь то освоение космоса, — столкновение с гипотетическими инопланетными цивилизациями, непостижимыми явлениями природы и т. п.

Наши читатели хорошо знакомы с фантастикой Рэя Бредбери и прежде всего с его книгой «451° по Фаренгейту», которую мы относим к лучшим образцам романа-предупреждения.

Что же вызывает тревогу писателя? На первый взгляд может показаться, что Бредбери просто питает ненависть к отупляющим сознание новым формам механической культуры, получившей наиболее уродливое выражение в современном американском телевидении (с этой темой, кстати, связан и рассказ «Вельд»). Но такое толкование романа было бы слишком узким. Тревожные симптомы деградации Бредбери улавливает буквально во всех сферах нынешнего буржуазного общества. Безответственное политиканство, ведущее к усилению напряженности, пугает писателя не меньше, чем дегуманизация культуры, которую он усматривает в вытеснении живого мыслящего индивида бездушными механизмами.