Павел Сормов - Летняя вьюга

«Юльке бы понравилось».

Свете вдруг пришло в голову, что ехидная «умняшка» Терция, математическая принцесса хаоса, тоже вполне готова к…

«Вот они, регистры… блин, неужели всё так просто?! Сейчас…»

А вот теперь пришёл восторг. Чистый, неописуемый, мощный… тот, который заставил визжать Дарью, взлетающую сквозь тучи, восторг перед собственной мощью. Старшая подумала, что обычным людям, видимо, просто не понять… и сразу испугалась этого «обычным». Но искрящаяся волна несла и несла…

…Один раз в жизни Света испытала нечто подобное. Пять лет назад, на Универсиаде, в эстафете по биатлону, четыре по пять, она стояла на последнем этапе. Команда Физтеха «просела», Светлана ушла на свой этап четвёртой, с безнадёжным, казалось бы, отставанием даже от идущими третьими эмгэушниц. А потом вдруг что-то случилось… И ветер дул, как надо, и лыжи скользили с лёгкостью, как в детском сне. Пули «мелкашки» летели, как из пулемёта, каждая в своё чёрное яблочко, «выстрелила-забыла», зная, что всё хорошо… Сделала эмгэушницу, как стоячую, дотянулась до сибирячки… Идущая первой Аня Шушкевич, минчанка, нервно оглядывалась через плечо — на мгновение ей показалось, что длинноногая физтешка просто летит над лыжнёй. Будь трасса длиннее на триста метров, Светка бы въехала и в золото. Стоя на второй ступеньке пьедестала вместе с подругами, она недоумённо глазела на свою медаль. «Что это было?!»

«Кажется, теперь я знаю, ЧТО ЭТО БЫЛО»

Светлана была очищающим пламенем. Регистры встали на нужные команды, которые фея чувствовала. Примерно как знакомую математическую модель. Теперь она чистила завалы из мёртворожденных клеток, разрушала мусор… вдребезги, в соли, воду, углекислоту, амины… Пламени было тесно в Маргарите, оно перекинулось на других пациентов, несчастных, умирающих детей…

По коридорам центра носился обалдевший персонал. Детей лихорадило, тошнило… Вытаращив глаза и уронив на пол очки, древний главврач, лауреат, академик, и прочая, и прочая, глядел на своего юного пациента с безнадёжной саркомой… или уже нет?!!

— На МРТ!!! Всех!

Став на крышку люка, Светлана подняла руки к небу и истошно завизжала, не в силах больше сдержать рвущуюся наружу эмоцию, которой просто ещё не придумали названия. Понимая, что выглядит полной дурой… перед кем? На крыше никого не было…

Пламя сожгло всю дрянь в кубатуре семнадцатого корпуса, увяло, разлетелось искрами… Девушка опустила руки, опустошённо сникла, присев на короб. Физически Света не устала, совсем, просто дала себя знать бессонная ночь и эмоциональная буря. Аспирантке захотелось домой. Или в Угловое. К Игорю, родне и друзьям. К ворчанию деда, дашкиным воплям, перекорёженным мышиным цитатам и наташиным кулинарным опытам… но больше всего — к родителям, которых Света не видела уже полгода, разве что по скайпу… целую вечность, с учётом случившегося.

Лязгнула дверь в будке-выходе на крышу. Тётка-техничка, лет пятидесяти, в синей жилетке. Грубоватая, «советская», как выражался Джа.

— Девушка, здесь нельзя находиться! Как вы сюда зашли?

— А… всё, я ухожу, извините…

Света подошла к краю крыши, бездумно, поглощённая своей рефлексией, перешагнула бортик и неторопливо полетела к своей цели, окну пятого этажа. Несколько секунд уборщица провожала покладистую «инопланетянку» остановившимся взглядом. Потом судорожно дёрнула руку к поясной сумке, где лежал смартфон.

Маргарита знала, что умирает. Упоминая «маленькую мёртвую девочку», в разговорах с родителем, дочь вовсе не хотела причинять ему боль. Просто «тестировала» реакцию отца, который, конечно же, всегда вслух говорил что «всё будет хорошо». Надеясь уловить хоть проблеск надежды в его судорожной лжи. Умирать не хотелось, но Рита просто слишком устала, от борьбы и боли, и смирилась с тем, что однажды просто не проснётся, не увидит в своё окно верхушек деревьев, освещённых солнцем — весь мир смертельно больной девочки. Иногда Маргарита воображала, что гуляет по этим верхушкам, однажды ей даже приснилось, как она, здоровая и весёлая, сидит на ветке большой липы, а напротив неё сидит мама, живая, и, смеясь, рассказывает, что идиоты-гаишники посчитали её мёртвой.

Когда отец навестил её три дня назад, Рите показалось, что у него всё же есть надежда. И дежурные успокоения не звучали уж совсем фальшиво. Свой диагноз девочка знала. «Острый миелобластный лейкоз, осложнённый…», и ещё две строчки страшных медицинских слов, означающих просто скорую смерть. Организм Риты ещё боролся, переходя в мучительные контратаки, и, просыпаясь, она здоровалась со своим кусочком мира, всегда как в последний раз. Последний раз был близок, боль сникала, устав болеть, сегодня с утра она поняла, что вот-вот просто тихо и навсегда замёрзнет.

Мультфильмы надоели, все, она больше не могла их смотреть — слишком много действий и суеты, недоступной для слабой Риты. Девочка смотрела новости, они были интересными — в мире появилась настоящая волшебница, Вьюга. Она прекратила войну, и много чего ещё сделала хорошего. Рите нравилось мечтать, что Вьюга может прилететь… и просто прогнать её болезнь. Имя у Вьюги было холодным, но Рите почему-то казалось, что на самом деле эта фея — настоящее пламя…

Замерзая и останавливаясь, Рита считала макушки деревьев. Просто, чтобы не бояться… Макушки, растрёпанные ветром, прощально помахали ей зелёными кудряшками. А потом, ниоткуда, пришёл огонь. Живой и сильный, он сжигал болезнь, сотрясал внутренности рвотными спазмами, Рите казалось, что она горит изнутри, и даже дымится… и это был не сон или бред, изо рта шёл пар, как на морозе. Огонь утих, Рита была совершенно обессиленна… но смертного холода уже не было. Из коридора доносились какие-то крики, что-то случилось. Топали медсёстры и санитарки, громко говоря про МРТ…

…А потом что-то закрыло зелёные макушки, и стекло бокса разлетелось тысячами сверкающих кубиков. Которые аккуратно попадали в мусорную корзину. И в комнату, прямо с неба, шагнула светловолосая девушка. Красивая, почти как мама.

— Привет. Я за тобой. Ты здорова.

— Ты Вьюга?

Светлана улыбнулась.

— Я её сестра. Старшая. Полетели?

— Даа… а можно я Дюка возьму? И нетбук? — Рита сгребла в охапку маленького «теддика», подарок каких-то благотворителей.

— Конечно.

Взяв девочку за руку, ледяную и худющую, Светка, собрав «капсулу», взмыла вверх. «Пассажирка» смотрела вниз с любопытством, но без малейшего страха. Аспирантка вспомнила мышиные рассуждения, что молодёжь уже живёт в игровом, волшебном мире.

— А как тебя зовут?

— Света.