Филип Дик - Молот Вулкана. (Сборник)

Сотни тысяч автоматических дисков возмездия кружат над Европой и Азией. Кристаллы, заряженные бактериями, азиатские управляемые ракеты, которые со свистом обрушиваются на города Америки, бомбы…

…И вот теперь еще «когти»!

Эти устройства принципиально отличались от других видов оружия. Хотелось это кому-то признавать или нет, но по сути они уже не были машинами. Они были живыми существами — вращавшимися, ползавшими, вылезавшими неожиданно из руин. Отряхиваясь от пепла, они пулей устремлялись к человеку, взбирались на него, стараясь дотянуться до горла. Это было их работой, выполняли они ее безукоризненно, особенно в последнее время, когда стали появляться новые конструкции и модификации. Теперь «когти» могли производить саморемонт, и с этого момента перестали нуждаться в своих творцах.

Радиационные браслеты защищали от них американские войска, но стоило человеку потерять браслет, как он тут же становился добычей этих тварей, независимо от того, в какую форму был одет. А далеко внизу, под землей, заводы штамповали все новых и новых чудовищ. Люди держались подальше от этого производства — находиться там было слишком опасно.

Заводы работали в автоматическом режиме, выпуская в огромных количествах различные модификации «когтей» — еще более быстрых, более сложных и более эффективных в бою, чем предыдущие.

По-видимому, благодаря им великий американский народ и выиграл войну…

Хендрикс закурил сигарету. Справа от него громоздились руины города. Пейзаж действовал на нервы. Ему казалось, что он — единственное живое существо во всем мире. Он швырнул погасшую спичку и прибавил шагу. Внезапно Хендрикс остановился, вскинул винтовку и напрягся всем телом.

Из-под развалин дома выбралась какая-то фигура и неуверенно двинулась к нему.

Хендрикс прицелился.

— Стой!

Фигура замерла. Хендрикс опустил винтовку. Перед ним стоял мальчик и внимательно рассматривал майора. На вид ему было лет восемь. Правда, сейчас возраст очень трудно определить. Оставшиеся в живых дети, как правило, отставали в развитии. Мальчик был одет в линялый синий свитер и короткие штанишки. В руках он что-то держал.

— Что это у тебя? — резко спросил Хендрикс.

Мальчик протянул руки. Это была игрушка — маленький плюшевый медвежонок. Мальчик, не мигая, смотрел на взрослого, и выражение его больших глаз заставило сжаться сердце майора.

— Мне не нужна твоя игрушка, сынок. Оставь ее себе.

Мальчик снова крепко обнял медвежонка.

— Где ты живешь? — поинтересовался Хендрикс.

— Там.

— В развалинах?

— Да.

— Под землей?

— Да.

— Сколько вас там?

— Сколько вас… сколько?

— Я спрашиваю, сколько вас там живет? У вас там был большой поселок?

Мальчик ничего не ответил, и Хендрикс нахмурился.

— Но ты здесь не один, не так ли?

Мальчик кивнул.

— Что вы едите?

— Там есть еда.

— Какая?

— Всякая.

Хендрикс внимательно посмотрел на малыша.

— Сколько тебе лет, сынок?

— Тринадцать.

В это было трудно поверить.

Мальчик выглядел слишком хрупким и явно задержался в росте. Вероятно, он был стерилен. Все это последствия длительной радиации. Его ручки и ножки походили на палки для чистки труб — шишковатые и тоненькие. Хендрикс протянул ему руку. Кожа была сухой и шершавой — тоже результат радиации. Он нагнулся и посмотрел ребенку в лицо: его темные глаза казались пустыми.

— Ты слепой? — спросил Хендрикс.

— Нет. Кое-что вижу.

— Но как же тебе удается избегать «когтей»?

— «Когтей»?

— Ну, этих круглых металлических штуковин, которые бегают и зарываются в землю?

— Не понимаю.

Возможно, поблизости «когтей» не было. Значительные пространства были еще свободны от них. Механизмы собирались большей степенью в местах скопления людей. Эти роботы были спроектированы так, чтобы чувствовать тепло — тепло живых существ.

— Тебе повезло, приятель, — выпрямившись, сказал Хендрикс.

— Можно мне пойти с вами, сэр?

— Со мной? — Хендрикс сложил на груди руки. — Но мне предстоит очень долгий путь. Много миль. И я спешу, — он взглянул на часы, — я должен добраться до цели засветло.

— Мне бы очень хотелось пойти с вами, сэр.

Хендрикс порылся в своем ранце.

— Не нужно тебе идти со мной, малыш. Вот, возьми. — Он протянул ребенку пару консервных банок. — Бери их и возвращайся к себе, хорошо?

Мальчик ничего не ответил.

— Я буду возвращаться по этой же дороге через день, а может, через два. Тогда, если ты снова будешь где-то рядом, я возьму тебя с собой. Договорились?

— Мне хотелось бы пойти с вами теперь.

— Путь у меня очень трудный.

— Но я не боюсь ходить пешком.

Хендрикс неловко переминался с ноги на ногу. Двое бредущих людей — это очень хорошая мишень. И к тому же, с мальчиком придется идти гораздо медленнее. Но если он будет возвращаться другим путем? Что тогда? И если на самом деле этот мальчик совершенно одинок?

— Ну ладно, пойдем вместе, малыш.

ГЛАВА V

Хендрикс шел широким шагом, но мальчишка не отставал от него, прижимая к груди медвежонка.

— Как тебя зовут? — спросил майор.

— Дэвид. Дэвид Эрвард Дерринг.

— Дэвид? Что… что же случилось с твоими родителями?

— Они умерли.

— Как?

— Во время взрыва.

— Когда это случилось?

— Шесть лет назад.

— И ты все эти шесть лет был один?

— Нет. Я некоторое время был с другими людьми, но они потом ушли.

— И с тех пор ты один?

— Да.

Хендрикс посмотрел на мальчика. Он производил странное впечатление. Говорил очень мало и как-то отрешенно. Впрочем, возможно, такими и должны быть дети, выжившие среди этого ужаса. Тихими, ничему не удивляющимися. Для них не существовало ничего неожиданного. Они могли перенести что угодно. Они не знали ограничений в форме традиций, обычаев, правил человеческого общения. Единственным их достоянием был грубый и жестокий опыт тяжелой жизни.

— Я не слишком быстро иду, малыш? — участливо спросил Хендрикс.

— Нет.

— Как это тебе удалось увидеть меня?

— Я ждал.

— Ждал? — Хендрикс был озадачен. — Чего же ты ждал?

— Того, что можно поймать.

— Извини, я не понял.

— Что-нибудь, что можно съесть.

— О! — Хендрикс печально поджал губы.

Тринадцатилетний мальчик, живущий на крысах, сусликах и наполовину сгнивших консервах в какой-нибудь дыре под развалинами города, полного очагов радиации и «когтей», с азиатскими пикирующими минами над головой.