Иван Беляев - Галобионты

– У меня было не так много опыта, Хозяин, но я уверен, что вы абсолютно правы.

– Ах да, дружок, ты ведь уже тоже успел обжечься!

Эта мысль почему-то чрезвычайно рассмешила Антона Николаевича. Отхохотавшись, он произнес, утирая слезу:

– Когда-нибудь, мой друг, ты расскажешь мне, каким именно образом блудливая бабенка с интеллектом шимпанзе умудрилась довести тебя такой одури!

Геракл промолчал, хотя ему стоило немалых трудов ничем не выразить того, как он взбешен словами профессора.

– Я хотел умертвить ее, – Степанов кивнул на лежащую девушку, – но твое появление изменило мои планы. Я приведу ее в чувство и подожду, когда ты доставишь мне голову ее драгоценного возлюбленного. И тогда поиграю с ней снова.

Впрочем, в голосе Степанова не слышалось особого энтузиазма. Геракл скорее почувствовал интуитивно, нежели осознал разумом, что ярость профессора ничто уже не подстегивает и потому она начинает ослабевать.

– Почему она такая? – спросил Геракл, пораженный мертвенной бледностью кожи женщины.

– Подержи тебя на транквилизаторах больше месяца, у тебя вид станет не лучше, – с неприятным смехом отозвался профессор.

– В этом была необходимость?

– Ты задаешь слишком много вопросов, – проворчал Антон Николаевич, – просто у нас с полковником была куча неотложных дел. Но теперь я освободился и готов к тому, чтобы заняться личными проблемами.

Геракл молча покачал головой, почтя за лучшее не высказывать вслух своих соображений.

– Займись ею, а я пока отдохну, – приказал Степанов, – садясь в свое кресло, – мне тоже нужно подкрепить свои силы.

– Что вы пьете, Хозяин? – спросил Геракл, увидев, как Антон Николаевич наливает что-то в стакан.

– Замечательное снадобье для подкрепления сил, – со смехом ответил Степанов, отхлебнув и слегка поморщившись – вторая порция водки попала в желудок уже не столь успешно, как первая.

– Может быть вам лучше принять лекарство, Хозяин?

– Займись своими делами, – досадливо приказал Антон Николаевич точно таким же тоном, каким подчас говорил с покойным Тихомировым.

– Вы хотите, чтобы я привел ее в чувство?

– Что-то я не пойму, – брюзгливо спросил Антон Николаевич, – у тебя повредился рассудок от всех твоих мытарств? Раньше мне не приходилось по два раза говорить тебе одно и тоже.

И снова Геракл подавил вспышку гнева и занялся бездыханной женщиной. Он осторожно отвязал Любовь от стула.

– Отнеси ее в соседний кабинет, там найдешь все необходимое.

Оставив Степанова расправляться с водкой, Геракл бережно поднял Любовь на руки и понес в соседнее помещение. Он был доволен, что в его распоряжении имеется энное количество времени, в течение которого он сможет обдумать создавшуюся ситуацию. Перспектива убийства Алекса казалась привлекательной и самому Гераклу. Он не кривил душой, когда говорил Степанову, что с большим удовольствием избавится от своего соперника. Обстоятельства складывались более чем благоприятно. Как бы Алекс ни превосходил силами Геракла, долгий путь через северные моря не мог не сказаться на его физическом состоянии. Геракл же чувствовал себя великолепно. Он был полон сил и энергии и готов к свершению великих дел, ради которых он, собственно и явился к Степанову.

Предоставив Степанову накачиваться водкой, Геракл обратил внимание к Любови. Не то чтобы его очень интересовала судьба девушки, просто нужно было дождаться, пока профессор станет невменяемым. Судя по тому, с какой интенсивностью он вливал в себя содержимое бутылки, это должно было произойти в ближайшее время.

Геракл сделал Любови несколько инъекций, обработал кровоточащие раны. Девушка пошевелилась и застонала. Поскольку в планы Геракла не входило общение с ней, он сделал Любови еще один укол. На сей раз это было снотворное. Не приходя в сознание, она погрузилась в глубокий сон. К этому времени Степанов уже достиг состояния, при котором он никак не мог помешать Гераклу.

Галобионт начал приводить в исполнение задуманное. Пока все складывалось очень благополучно для него. Но удача, как уже успел понять Геракл, была весьма и весьма нестабильным, изменчивым явлением. В любой момент мог выйти на связь с профессором Дзержинец или даже заявиться на базу собственной персоной. Именно по этой причине Геракл не спешил нейтрализовать своего бывшего хозяина. Степанов мог пригодиться галобионту, если вдруг возникнет непредвиденное осложнение.

Геракл продумал свой план тщательно и теперь все его действия были четкими и выверенными. Он не ошибся, предполагая, что география северной базы не должна принципиально отличаться от географии южной. Так оно и вышло. Северная база представляла собой уменьшенный вариант южной, она была одноярусной и занимала гораздо меньшую площадь. От самого входа начинался узкий длинный коридор, в который выходили все помещения северной базы. Их было немного: кабинет Степанов, две лаборатории, складское помещение. Кроме того, северная база вмещала в себя жилой блок: две небольшие спальни, кухню и ванную с туалетом. Чувствовалось, что сооружение возводилось и благоустраивалось на скорую руку и требует еще массу доработок. Но в качестве временного пристанища северная база являлась вполне приемлемым вариантом.

«Представляю, сколько Дзержинец угрохал денег на ее постройку, – размышлял Геракл, обходя базу из одного конца в другой, – то-то ему будет обидно…»

Представив себе реакцию полковника, Геракл в голос засмеялся. Он давно уже ждал случая разделаться с этим высокомерным человеком. Случай представился. Сборы заняли у галобионта меньше получаса. Детально воспроизведя в памяти обстановку южной базы, Геракл без труда нашел все, что ему было нужно. Он собрал и упаковал документы, материалы, образцы и все то, что что может послужить базой для создания подобной базы и адвентации галобионтов. При тех теоритических знаниях и практических навыках, которыми он обладал, Геракл считал себя вполне способным воспроизвести по меньшей мере четыре серии галобионтов. Относительно пятой и шестой он сомневался, но не считал это серьезной проблемой. В конце концов для осуществления всего, что он задумал, с успехом подошли бы представители второй и третьей серий. Галобионтов первой серии Геракл отмел, как слишком примитивных. Разумеется, Геракл не мог не понимать, что его планы входят в разряд почти не осуществимых. Но он также отдавал себе отчет в том, что жизнь может повернуться как угодно. Иметь же при себе подобный материал никогда не помешает.

Герметично запаковав все собранное, Геракл еще раз прошелся по базе. Убедившись, что ничего не упущено, он вошел в кабинет профессора, где по аналогии с южной базой должен был находиться пульт охранной системы. Предположение оказалось верным. Геракл подошел к пульту и отыскал кнопку системы автоматического самоуничтожения базы. Прежде чем включить систему, Геракл некоторое время обводил кабинет задумчивым взглядом. Одно нажатие кнопки и все прошедшее будет перечеркнуто навсегда. У него не будет больше возможности в трудный момент обратиться за помощью к своему создателю. С этого момента Геракл останется один на один со всем внешним миром. Не к этому ли он стремился? Не об этом ли все время думал, особенно с тех пор, как его пытались уничтожить вместе с останками южной базы? Так почему же теперь его охватила непонятная нерешительность. А может быть, он, сам не зная того, говорил правду, когда уверял профессора, что не мыслит существования без него, своего Хозяина? Эта унизительная мысль разозлила Геракла, подстегнув его к решительным действиям. Не раздумывая больше ни секунды, Геракл нажал на кнопку. На черном экране загорелись красные буквы: