Иван Беляев - Галобионты

– Звучит весьма убедительно! – заметил Степанов, который и в самом деле был тронут и даже не пытался этого скрыть.

Геракл и не предполагал, как повезло ему явиться к профессору именно в такую минуту, когда Антон Николаевич более всего нуждался в поддержке. Приди он раньше или позже, события вряд ли приняли бы подобный оборот.

– Раз так, то я воспользуюсь твоей помощью, мой друг, – произнес Степанов, – она мне нужна сейчас.

– Я счастлив, что смогу доказать вам свою преданность и заслужить прощение.

– Я хочу, чтобы ты нашел Алекса и убил его. Я хочу, чтобы ты принес мне его голову. Слышишь, голову!

Притухший было безумный блеск снова разгорелся в глазах Степанова. Глядя на него теперь, Геракл не сомневался, что у профессора повредился рассудок.

– Только знай, – продолжал профессор, задыхаясь от злобы, – я не прощу тебя, если ты снова меня подведешь.

– Этого не будет, Хозяин! – заверил Степанова Геракл. – Я больше никогда не дам повода усомниться во мне.

– Мне нужна гарантия, более надежная, чем словесные уверения.

– Я уже сказал вам, Хозяин, что готов на все.

Степанов задумчиво воззрился на галобионта.

– Ну что ж, мой друг, коли так, то мы попробуем что-нибудь сделать.

– Только вот что, Хозяин, – вкрадчиво поинтересовался Геракл, – как на все это посмотрит Дзержинец?

– Это меня не волнует. Ему совершенно не обязательно знать о том, что ты жив. Напротив, меня больше устраивает данный вариант. С твоей помощью я смогу получить свободу.

Степанов помолчал некоторое время, обдумывая какую-то мысль.

– Кстати! – вдруг встрепенулся профессор. – А почему ты не избавился от этого галобионта еще на южной базе. Или ты и к нему проникся благодарностью?

Геракла очень задели эти слова, ему пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы продолжать разговор в прежнем покорном тоне.

– Во-первых, Хозяин, я был слишком слаб, чтобы мериться с силами с таким соперником, как Алекс. Может быть, вы не знаете, в каком состоянии он доставил меня на базу? Если уж на о пошло, я действительно, в огромной степени обязан Алексу не только своим спасением, но и жизнью. Но остановила меня вовсе не благодарность, а элементарное благоразумие. Я не говорил вам, Хозяин, что мы с Алексом схлестнулись еще на подступах к южной базе. Женщина вдруг заартачилась и когда я попробовал применить к ней силу, Алекс набросился на меня.

– И кто же вышел победителем из вашей схватки? – с большим интересом осведомился Степанов.

– Никто, мы оба опомнились вовремя. Понимаю, что именно вас интересует, Хозяин. Вы хотите знать, кто из нас сильнее. Разумеется, я мог бы сказать, что превосхожу силами Алекса, но вы же мне все равно не поверите. Он принадлежит к пятой серии, на порядок более совершенной, чем я. Вы, как человек, создававший нас, лучше, чем кто-либо другой знаете, на что способны ваши питомцы.

– Да ты ревнуешь! – воскликнул Антон Николаевич.

– Я просто осознаю, что мы с ним соперники. Этот факт нельзя оспорить.

– В таком случае избавление от Алекса превращается для тебя в вопрос чести, не так ли, мой друг?

– Я с удовольствием выполню ваше приказание, Хозяин. Особенно приятно мне будет сознавать, что в этом вопросе мои интересы сходятся с вашими. Я должен сделать это немедленно?

Степанов снова задумался. В его воспаленном мозгу с лихорадочной быстротой мелькали, сменяя друг друга разные идеи. Неожиданное появление Геракла внесло сумбур и в без того разгоряченную голову профессора.

– Наверное, нет, – раздумчиво произнес Антон Николаевич, – у меня вдруг появилась одна отличная задумка.

– Хозяин, – заговорил Геракл, видя, что Степанов не спешит делиться с ним своими мыслями, – мне не дает покоя одна проблема: как нам все-таки быть с полковником.

– Почему это тебя так волнует? – с досадой спросил Антон Николаевич. – Я ведь ясно сказал тебе, что этот вопрос будет улажен.

– У вас нет опасений, что Дзержинец неожиданно заявится сюда и обнаружит мое присутствие? Думается, это нежелательно для нас обоих.

– Не бери в голову, мой друг, мы как-нибудь справимся с ним. Честно говоря, меня утомило постоянное вмешательство в мою жизнь этого неприятного человека. Мы могли бы избавиться от него. Представь только, какая у нас наступит жизнь, когда мы станем полными хозяевами самим себе. Сколько мы сможем сделать! Ты станешь моим верным помощником, так, как я задумывал с самого начала. Каких только дел мы с тобой не сотворим! Они все еще поплачут. Этот треклятый Дзержинец! Кем был бы он без меня! А теперь возомнил себя властителем вселенной, а меня держит за пустое место! Мы избавимся от него, мой друг. И в этом ты мне поможешь…

Степанов говорил еще долго. Геракл слушал его и одновременно раздумывал над тем, как ему быть дальше. Перспектива сотрудничества с полупомешаным профессором ни в коей мере не прельщала его. Напротив, Геракл серьезно опасался, что профессор может наломать таких дров, какие ему и не снились. Пожалуй, на данный момент Степанов был последним человеком, с кем Геракл согласился бы иметь дело. Он явился на базу вовсе не для того, чтобы отдаться на милость своему хозяину. Все, что он говорил профессору о своей преданности и стремлении загладить вину, было ложью от первого до последнего слова. Геракл преследовал совершенно иные интересы.

– Пойдем! – вдруг воскликнул Антон Николаевич, оторвав галобионта от его мыслей. – Я хочу показать тебе кое-что.

На лице Степанова играла совершенно бессмысленная улыбка. Заговорщицки поморгав, он направился к выходу из кабинета. Геракл поднялся и последовал за профессором, чрезвычайно заинтригованный.

ГЛАВА 16

Сразу по возвращении в Москву Дзержинец понял, что за ним пристально наблюдают. Это не стало для него неожиданностью. Скорее напротив, он уже давно ждал чего-то в этом роде. Секретчик проявлял не свойственную ему флегматичность. Прекрасно зная, что собой представляет генерал военной разведки, Дзержинец пребывал в постоянном напряжении, во всякую минуту ожидая атаки. И когда он убедился, что наступательные действия наконец-то предприняты, полковник службы безопасности испытал некое удовлетворение. Всегда лучше бороться с очевидной проблемой, нежели с гипотетической.

Одно было плохо: теперь и речи не могло быть о том, чтобы в ближайшее время наведаться на северную базу. Дзержинец надеялся, что ему все-таки удастся найти подходящего компаньона, который будет курировать вместе с ним работу профессора. Но покуда дальше надежды дело не шло. Как показала практика, это была задача не из простых. Ни один из многочисленных кандидатов не удовлетворял всех запросов полковника.