Леонид Кудрявцев - Чёрная стена

А мысли становились все медленнее. Естественно, движения того же крысиного короля все убыстрялись. На мгновение Эрику показалось, что он видит старинное кино. То, что говорил крысиный король, стало трудноразличимым, едва слышным визгом где-то на грани ультразвука, и тут раздался звонок телефона.

Никак на него не прореагировав, Эрик попробовал вспомнить хоть что-то из своей прошлой, настоящей жизни, но ничего путного из этого не получилось. В памяти мелькали лишь трудноразличимые обрывки. То залитое кровью лицо, то приземистая машина с черным кузовом, неторопливо едущая по булыжной мостовой, то черная ворона, которая с криком кружила в небе, постепенно снижаясь, словно огромный сгоревший бумажный лист. Он вдруг снова вернулся в свой теперешний мир и увидел собственную руку, которая независимо от его желания тянулась к трубке телефона, и даже успел вяло этому удивиться. И длилось это целое столетие, за которое вид тянувшейся к телефонной трубке руки показался ему опять чем-то знакомым. Он даже умудрился каким-то образом за это рассердиться на себя. А потом рука все так же медленно поползла назад и потащила за собой трубку. Вот она прижала ее к уху. Словно в кошмаре. Хотя какие уж тут кошмары? Не положено ему, как мертвецу, видеть сны. Он даже на секунду забыл о трубке в руке, так его заинтересовала эта мысль. Он стал ее обдумывать, и она ворочалась в его голове, словно огромная ледяная глыба. А потом из трубки послышались длинные гудки, и он забыл про все, лишь успев подумать, сознавая все безумие своей мысли, что для того, чтобы услышать эти гудки, очевидно, надо было снять трубку именно во время приступа.

Тут гудки прекратились, сухо щелкнуло, и женский голос сказал ему в самое ухо:

- Алло.

Словно электрический ток пробежал по телу Эрика.

- Алло, кто там? - второй раз спросил все тот же голос, и Эрик глухо застонал. Это был ее голос. И теперь, вслушиваясь в него, он млел от странного, подступающего к горлу восторга, не в силах что-либо сделать или хотя бы сообразить, что можно сделать. А женский голос нетерпеливо сказал:

- Да алло же!

Эрик сумел выдавить из своего горла что-то вроде хрипа, который мгновенно смолк, потому что он тут же сообразил, что не может ничего сказать в эту трубку, поскольку та, на другом конце провода - живая, а он - нет. И она всерьез считает его мертвым, даже не подозревая, что со смертью кончается не все. И как же можно... да и не поверит она... кстати, так легко и напугать, а этого он совершенно не хотел. И поэтому, слыша такой теплый и родной голос, Эрик лишь млел, моля бога, если он есть, чтобы она не бросала трубку как можно дольше, не обрывала контакт и, может быть, догадавшись женским чутьем, кто именно ей звонит, сказала хоть что-то про себя, как она там, и самое главное - помнит ли его... Но нет, это попросту невозможно...

А потом та, которую он все еще любил, сказала:

- Ну, это уже надоело. Что за глупые шутки. Стыдно!

И положила трубку, а он, словно умирающий с голоду, у которого отобрали последний кусок хлеба, вслушивался в бесконечно длинный гудок, который постепенно, в соответствии с тем, как холод выходил из тела, становился все тише. Немного погодя сквозь гудок прорезался старческий голос:

- ...а также, когда в этом мире наступает время прилива и волны гравитации захлестывают даже антимагнитные утесы, наблюдаются любопытные феномены, типа возникновения кораблей, которые могут, не используя никаких механических движителей, передвигаться по любой поверхности, необязательно водной...

Чувствуя, как то, что минуту назад делало его живым по-настоящему и без помощи палочек флю, умерло, Эрик повесил трубку и встал.

- Что-то ты на этот раз быстро, - сказал крысиный король. - Но все равно я рад. Значит, будем веселиться. Если бы ты знал, как скучно сидеть здесь.

- Скучно сидеть, - как эхо повторил за ним Эрик и посмотрел на быстро высыхающую лужицу воды, набежавшую с его тела, а уж потом на крысиного короля спокойным, задумчивым взглядом, да так, что тот аж поежился и пробормотал:

- Экие вы, право, - люди.

Наклонившись, Эрик взял из его лап шарик "кузнечика" и посмотрел туда, где на носу кружились легкие пары. Мгновенно овладев собой, крысиный король хихикнул и ткнул его лапой в живот.

- Ну что, пойдем? Вон посмотри, как та блондинка-троллиха мне улыбается. Пошли, потанцуем!

- Сейчас, - задумчиво сказал Эрик и, снова усевшись на палубу, стал внимательно рассматривать шарик. - Сейчас, я только еще раз попытаюсь догадаться, что в нем находится.

Ангро-майнью взял с подноса подхалима второй степени высокий бокал, отпил из него глоток и, откинувшись на спинку кресла, стал в который уж раз смотреть на магический кубик, в котором проецировались воспоминания дэва, участвовавшего в заварушке в кафе.

Нет, тот, с кем они столкнулись, был, несомненно, стерх и никто другой. Причем совершенно ясно, что засветился он случайно. Подумать только, если бы не это, то через несколько часов стерх был бы уже в первом мире, а там ему оставалось только добраться до черной стены и... У Ангро-майнью вновь задрожали руки, когда он прикинул, что могло произойти. Он представил, как стерх прижимает зерно священного дерева к черной стене, оно исчезает, растворяется в ней, а через несколько минут чудовищная вспышка - и стена разваливается. А потом хаос ринется в первый мир, вслед за ним - во второй и третий... И остановить его не сможет никто, пока хаос не достигнет священного дерева, которое само станет черной стеной. Вот только все миры, которые хаос захватит по дороге к священному дереву, перестанут существовать, а где-то там, впереди, миров через семьдесят, появится новое священное дерево. И опять из него, когда придет время, выйдут стерхи. Они размножатся, и кто-то понесет к черной стене священное зерно. Интересно, что это такое: черная стена и священное дерево? Может, так и должно быть, и вслед за порядком всегда приходит хаос, чтобы потом смениться порядком? А может, эта черная стена - какая-то странная болезнь пространства, которая не успокоится до тех пор, пока не пожрет всю мировую цепь? Тогда, получается, они обречены все равно. Ну хорошо, поймает он стерха сейчас, но ведь через некоторое время в путь отправится новый, и рано или поздно черная стена двинется вперед. Впрочем, гадать можно до бесконечности. А сейчас надо действовать. Только прежде чем действовать, нужно все тщательно обдумать.

Ангро-майнью задел локтем бокал, и тот, упав на пол, с легким звоном разбился. Солнце, отразившись в одной из зеркальных стен, заставило кучку осколков засверкать так, как будто они были грудой бриллиантов.

- Ничего, - пробормотал сквозь зубы Ангро-майнью и хрустнул пальцами. - Ничего, все уладится, все очень скоро уладится. Мы не должны его упустить.