Роланд Грин - Конан против Звездного братства

Спасибо богам, это был настоящий гром, обычная гроза! Айбас поспешил скрыть свою радость, чтобы колдуны не приняли это за оскорбление. Но они были так поглощены своим бормотанием, что вряд ли заметили бы его, даже начни он бить в барабан и петь военные гимны.

Айбас спустился со стены и направился к деревне. Примерно на середине пути он заметил две фигуры, спрятавшиеся в зарослях кустов ежевики. Следующая вспышка молнии позволила ему узнать медного цвета волосы Виллы и ее длинные тонкие руки, обращенные к небу в молитве. Рядом возвышалась массивная фигура Тайрина, ее отца.

Молитва или другой ритуал? Братьям будет интересно узнать, что их запреты нарушает какая-то девчонка. Ну что ж, отличная возможность для Айбаса заручиться благодарностью Виллы за то, что он не выдаст ее, а предупредит об опасности.

Другая мысль как молния пронеслась в его мозгу, рассекая первую. Никаких неосторожных действий! Никакая женщина не стоит тех неприятностей, которые может навлечь гнев обманутых или рассерженных непослушанием Звездных Братьев.

Когда победа так близка, лучше потянуть время. Потом он поговорит с графом Сизамбри, а уж тот уладит дело с теми, кто в долине Поуджой будет недоволен продажей одной из девушек племени за пределы их долины.

Конечно, граф может и нарушить их соглашение. Но даже тогда Айбасу придется иметь дело со смертным человеком, человеком с большими претензиями, который ни перед чем не остановится, чтобы захватить власть над этой страной, — но не с колдуном, который узнает новости без гонцов и вызывает чудовищ из другого мира.

— Госпожа Райна! Госпожа Райна!

Крик медленно проникал в уши Конана. Он сел и усилием воли выгнал сон из тела и разума. В два прыжка он оказался у двери.

Позади себя он увидел, как мелькнуло загорелое тело Райны, на которое она спешно набрасывала одежду. Конан отодвинул засов и позволил ломившемуся человеку приоткрыть дверь лишь на ширину ладони.

— Госпожа Райна! Госпожа Райна! — все повторял тот.

— На нас снова напали? — раздался ее голос.

Человек не ответил. Он так и остался стоять с открытым ртом, увидев в щель маячившую фигуру Конана. Киммериец в той же комнате, что и госпожа Райна, да еще практически голый.

Конан слышал все мысли, проносившиеся в голове солдата, словно тот проговаривал их вслух. Он видел, как стражник пытается хоть что-то увидеть сквозь щели между досками двери, при этом пошатываясь, так как сильная рука Конана тряхнула его за воротник штопаной-перештопаной рубахи.

Конан открыл дверь шире, чуть не уронив этим движением стоявшего снаружи. Его массивная фигура не давала возможности увидеть хоть что-нибудь внутри дома.

— Твой командир задал тебе вопрос, приятель. Ты что, всегда так плюешь на ее команды? — Конан старался говорить как можно вежливее и без угрозы в голосе.

— Э-э… — все, что прозвучало в ответ.

Конан понял, что, держа человека так крепко за ворот, он просто лишает его всякой возможности что-либо сказать. Он ослабил хватку. Человек дернулся, освободил шею и, уставившись на Киммерийца, похоже, поблагодарил богов, что легко отделался.

— Там, за деревней, какой-то граф Сизамбри, господин…

— Конан из Киммерии, бывший офицер туранской армии, — раздался голос Райны. Она еще не была полностью одета, когда шагнула в дверной проем, но на поясе уже висели меч и кинжал, а на голове надет шлем.

— Госпожа, капитан Конан. Граф Сизамбри утверждает, что этой ночью похищена принцесса Чиенна. Он хочет допросить нас и осмотреть лагерь и багаж.

— Сначала его утопят в верблюжьем навозе, — отрезала Райна.

— Госпожа, с ним пятьдесят человек.

— Действительно так или он только так говорит? — спросил Конан.

Человек прикинул, имеет ли Конан право задавать вопросы, но, взглянув на выражение лица Райны, втянул голову в плечи и произнес:

— Вообще-то мы не видели больше двадцати, но они все там, за деревней.

— Хорошо. Пусть остаются там, пока я не выйду, — ответила Райна.

— Слушаюсь, госпожа.

Дверь за ним захлопнулась, и они услышали, как он бегом помчался к краю деревни. Конан и Райна взглянули друг на друга.

Даже если у графа всего двадцать человек, это все равно больше, чем у Райны. А если в его отряде и вправду пятьдесят бойцов, то эта угроза посерьезнее, чем шайка бандитов, встреченная сегодня утром.

Райна протянула руки к Конану и позволила ему обнять себя, на секунду прижавшись к его мощной груди. Затем поцеловала его и сделала шаг назад.

— Прикрывай мне спину и попридержи язык, дружище. Мы завезли имущество короля Элоикаса в такую даль не для того, чтобы его отобрал сукин сын, который называет себя графом.

Глава 4

Граф Сизамбри, невысокий и плотный человек, сидел верхом на чалом жеребце так, словно родился в седле. На нем был плоский панцирь, пластины которого закрывали спину и грудь; шлем украшали алые перья; меч, изрядно поработавший на своем веку, прикреплен так, чтобы его было удобно выхватить левой рукой.

Шлем закрывал часть лица, но оставлял на виду курчавую черную бороду, тронутую сединой, длинный красный нос и большие темные глаза. Граф смотрел вокруг с таким видом, будто хотел убедить окружающих, что его глаза насквозь видят душу человека.

Однако Конана, помнившего глаза некоторых смертных и не только смертных созданий, с которыми ему приходилось встречаться, не очень-то легко было пронять таким спектаклем.

— Ему бы храмовые процессии возглавлять, а не войско, — пробурчал Киммериец.

Райна находилась достаточно близко, чтобы схватить его за руку, сжав ее, ощутить каменную твердость мышц и прошипеть ему в ухо:

— Ради твоей и моей жизни, Конан, заткнись — и ни слова, пока я не позволю тебе раскрыть рот.

Легким кивком головы Конан выразил согласие. Начав говорить не вовремя, можно было спровоцировать графа на какую-нибудь глупость. Или если он был достаточно проницательным человеком, то мог бы, увидев разногласия между противниками, попытаться обратить себе на пользу их распри.

Конан сделал шаг назад и начал внимательно изучать людей графа, при этом изображая, что ему нет до них никакого дела. Их действительно было больше двух десятков, и значительно больше. Ни у одного из них не было такого отличного коня, как у графа. Хуже, чем его панцирь, была и их защита. Конан увидел лишь легкие кольчуги на большинстве противников. На некоторых несчастных не было ничего, кроме курток из толстой проваренной кожи с нашитыми железными кольцами.

А вот их оружие было значительно лучше готово к бою. Все были при мечах, а у большинства из-за плеча виднелись короткие кавалерийские луки или арбалеты. Конан мог лишь догадываться о количестве стрел и меткости стрелков. Он все больше убеждался, что этот отряд выйдет победителем из любой заварушки, которую люди Райны могут иметь глупость спровоцировать.